Операции в истории типа тайфун. Операция «Тайфун» или московское поражение Гитлера

Является битва за Москву. Операция «Тайфун» - так называлась операция по захвату Москвы в гитлеровских документах. Москву предполагалось захватить до наступления морозов. Москву хотели превратить в руины, планировалось взять в плен советское правительство. Операция «Тайфун» 1941 года должна была стать концом войны, однако замыслы Гитлера, к счастью, не сбылись. Днем взятия Москвы было назначено 7 ноября. Это дата была выбрана не случайно - 7 ноября в СССР был государственным праздником, днем

Операция «Тайфун» строилась следующим образом. Сначала должны были быть осуществлены мощные удары с применением военной техники, которые привели бы к брешам в обороне наших войск. После этого гитлеровские танки и пехота должны были пройти вперед и окружить основные силы наших войск в районе Вязьмы и Брянска. После того как эти силы будут уничтожены, и пехота должны были взять Москву в кольцо. 2-я танковая группа должна была окружить Москву с юга, 3-я и 4-я группы - с севера. С запада должна была войти пехота.

30 сентября 2-я танковая группа под командованием перешла в наступление в поле Брянского фронта. Операция «Тайфун» началась. Немецкие войска сильно превосходили советские как количеством людей, так и вооружением. 2 октября перешли в наступление две другие танковые группировки. Советские войска стали отступать к Москве. Операция «Тайфун» некоторое время проходила успешно - 7 октября недалеко от Вязьмы в окружение была взята часть советских войск. 13 октября был захвачен Ржев. 14 октября танковые группы заняли Калинин. Окруженные под Вязьмой советские подразделения сковали вокруг себя немалое количество немецких войск. 18 октября пал Можайск. 18 ноября Операция «Тайфун» переходит на второй этап.

Обороной столицы командовал Г. К. Жуков. Под его руководством три фронта были объединены в один фронт - Западный. 7 ноября, в день, который был праздником для советских людей, на Красной площади прошел парад войск, с которого солдаты и офицеры отправлялись прямо на фронт. На помощь стекались силы из Забайкалья, Средней Азии, Дальнего Востока. Формировались дивизии которые сразу же отправлялись на фронт. Также из добровольцев формировались истребительные батальоны, которые занимались вылавливанием вражеских шпионов в городе. Огромное количество московских женщин и подростков занимались строительством Немцы сумели продвинуться на столько, что до Москвы оставалось 30 километров. Сталин в эти роковые дни принял решение оставаться в Москве.

4 - 5 декабря продвижение немцев было остановлено. Операция «Тайфун» провалилась. 5 декабря войска генерала Конева перешли в контрнаступление, а 6 декабря в контрнаступление перешли войска Жукова. Немецкие войска начали отступление. В районы отступления к фашистским войскам засылались лыжники и парашютисты. Фашистская армия понесла сильные потери. Только людей немецкая армия потеряла около полумиллиона. Потери советских войск тоже были огромны.
Операция «Тайфун» ВОВ потерпела фиаско, и это имело огромное значение. План молниеносной победы был провален.

Впервые гитлеровская армия не сумела достигнуть желаемой цели. Оказалось, что немецкая вовсе не является непобедимой. Захватившая огромные территории, теперь она отступала перед натиском советского народа. В итоге война затянулась, не удалось победить до наступления морозов, и теперь Гитлеру придется воевать зимой в России. Советский народ показал свое мужество, готовность каждого солдата сражаться до последнего вздоха за свою Родину. Его отвага стала известна всему миру.

Оборонительный этап Московской битвы.

Фашистская Германия . Операция по захвату Москвы получила кодовое название «Тайфун» . Замысел операции предусматривал: мощными ударами крупных группировок, сосредоточенных в районах Духовщины, Рославля и Шостки окружить основные силы войск Красной Армии, прикрывавших столицу, и уничтожить их в районах Брянска и Вязьмы , а затем стремительно обойти Москву с Севера и Юга с целью её захвата.

СССР

Замысел советского Верховного Главнокомандования в данной операции заключался в том, чтобы упорной обороной нанести немецко-фашистским войскам возможно большие потери и выиграть время для формирования и сосредоточения новых резервов с целью последующего контрнаступления.

Даты проведения (начало и окончание операции)

Московская стратегическая оборонительная операция явилась 1 этапом битвы под Москвой и проходила с 30 сентября по 5 декабря 1941 года .

Соотношение сил перед операцией

СССР

Московское направление прикрывали войска трёх фронтов - Западного, Резервного и Брянского . И.В. Сталин настолько переоценивал силы и возможности этих войск, что уже в ходе немецкого наступления отдал приказ о выводе двух дивизий из-под Вязьмы в резерв Ставки. Реальные же силы трёх фронтов были ограничены. Фронты насчитывали в своём составе 1250 тыс . человек, до 1000 танков, 7600 орудий и миномётов. Таким образом, противник превосходил наземные советские войска в 1,3-1,4 раза

ВВС трёх советских фронтов насчитывали 568 самолётов (210 бомбардировщиков, 265 истребителей, 36 штурмовиков, 37 разведчиков). Помимо этого уже в первые дни сражения в бой были введены 368 бомбардировщиков дальней авиации и 423 истребителя и 9 разведчиков истребительной авиации ПВО Москвы. Таким образом, силы ВВС Красной армии на московском направлении практически не уступали противнику и насчитывали 1368 самолётов.

Фашистская Германия

Адольф Гитлер 6 сентября 1941 подписал директиву ОКВ № 35, в которой ставились решительные задачи по уничтожению советских войск восточнее Смоленска. К операции привлекались: войска группы армий «Центр» (командующий - генерал-фельдмаршал Ф. фон Бок ) - 74,5 дивизии (1800 тыс. человек, 1700 танков и штурмовых орудий, 14 тыс . орудий, 1400 самолётов), в том числе непосредственно для участия в операции - 53 дивизии, из них 14 танковых и 8 моторизованных.

Персоналии (командующие фронтами, армиями и другими подразделениями)

На командном пункте 16 армии. Битва за Москву

На Московском направлении полосу около 800 км обороняли войска Западного, Брянского, Резервного фронтов.

• Западный фронт (генерал-полковник И. С. Конев , член Военного совета Н. А. Булганин, начальник штаба генерал-лейтенант В. Д. Соколовский ),в составе:

22-я армия (генерал-майор В. А. Юшкевич)

29-я армия (генерал-лейтенант И. И. Масленников)

30-я армия (генерал-майор В. А. Хоменко)

19-я армия (генерал-лейтенант М. Ф. Лукин)

16-я армия (генерал-лейтенант К. К. Рокоссовский)

20-я армия (генерал-лейтенант Ф. А. Ершаков)

• Резервный фронт (командующий Маршал Советского Союза С. М. Будённый , член Военного совета Н. С. Круглов А. Ф. Анисов ) в составе:

во втором эшелоне Западного фронта)

31-я армия (генерал-майор В. Н. Далматов)

49-я армия (генерал-лейтенант И. Г. Захаркин)

32-я армия (генерал-майор С. В. Вишневский)

33-я армия (комбриг Д. Н. Онуприенко) (в первом эшелоне)

24-я армия (генерал-майор К. И. Ракутин)

43-я армия (генерал-майор П. П. Собенников)

• Брянский фронт (командующий генерал-полковник А. И. Ерёменко , член Военного совета дивизионный комиссар П. И. Мазепов , начальник штаба генерал-майор Г. Ф. Захаров ) в составе:

50-я армия (генерал-майор М. П. Петров)

3-я армия (генерал-майор Я. Г. Крейзер)

13-я армия (генерал-майор А. М. Городнянский)

Оперативная группа (генерал-майор А. Н. Ермаков)

• Для уточнения фронтовой обстановки и оказания помощи штабам Западного и Резервного фронтов в создании новой группировки сил для отпора врагу в районы событий в начале октября 1941 года прибыли представители Государственного Комитета Обороны и Ставки В. М. Молотов, К. Е. Ворошилов и А. М. Василевский.
• 10 октября Государственный Комитет Обороны объединил управление войск Западного и Резервного фронтов в одних руках. Их войска были включены в Западный фронт, во главе которого был поставлен К. Жуков , командовавший до этого Ленинградским фронтом.

• Для прикрытия столицы с северо-запада 17 октября на базе войск правого крыла Западного фронта (22-я, 29-я, 30-я и 31-я армии) был создан Калининский фронт (командующий генерал-полковник И. С. Конев, член Военного совета корпусной комиссар Д. С. Леонов, начальник штаба генерал-майор И. И. Иванов ).

• ВВС трёх советских фронтов в Московской битве насчитывали 568 самолётов (210 бомбардировщиков, 265 истребителей, 36 штурмовиков, 37 разведчиков). Командующий ВВС - Александр Александрович Новиков .

Ход операции

Первой операцию «Тайфун» начала южная ударная группировка противника. 30 сентября она нанесла удар по войскам Брянского фронта из района Шостка, Глухов в направлении на Орел и в обход Брянска с юго-востока. 2 октября перешли в наступление остальные две группировки из районов Духовщины и Рославля .

Их удары были направлены по сходящимся направлениям на Вязьму с целью охвата главных сил Западного и Резервного фронтов. В первые дни наступление противника развивалось успешно. Ему удалось выйти на тылы 3-й и 13-й армий Брянского фронта, а западнее Вязьмы – окружить 19-ю и 20-ю армии Западного и 24-ю и 32-ю армии Резервного фронтов.Глубокие прорывы танковых группировок врага, окружение ими значительных сил трех фронтов, незаконченность строительства рубежей и отсутствие войск на Можайской линии обороны – все это создало угрозу выхода противника к Москве.В ночь на 5 октября Государственный Комитет Обороны принял решение о защите Москвы. Главным рубежом сопротивления была определена Можайская линия обороны, куда срочно направлялись все силы и средства. 10 октября Государственный Комитет Обороны объединил управление войск Западного и Резервного фронтов в одних руках. Их войска были включены в Западный фронт, во главе которого был поставлен Г. К. Жуков , командовавший до этого Ленинградским фронтом. Состоялось решение построить на непосредственных подступах к столице еще одну линию обороны – Московскую зону .Активные боевые действия советских войск в окружении оказали серьезное влияние на развитие событий. Они сковали в районе Вязьмы 28 немецко-фашистских дивизий, которые застряли здесь и не могли продолжать наступление на Москву.Передовые танковые дивизии Гудериана , устремившиеся от Орла к Туле , натолкнулись в районе Мценска на сопротивление 1-го особого стрелкового корпуса генерала Д. Д. Лелюшенко . Задержка противника у Мценска облегчила организацию обороны Тулы. К 10 октября развернулась ожесточенная борьба на фронте от верховьев Волги до

Льгова . Враг захватил Сычевку, Гжатск , вышел на подступы к Калуге, вел бои в районе Брянска, у Мценска, на подступах к Понырям и Льгову . Западный фронт пополнился за счет резерва Ставки и других фронтов 11 стрелковыми дивизиями, 16 танковыми бригадами, более 40 артиллерийскими полками. Командование фронта использовало их для прикрытия важнейших направлений, ведущих к Москве, - волоколамского, можайского, малоярославецкого и калужского. К концу октября на фронте от Селижарова до Тулы действовало уже десять армий двух фронтов. 15 ноября гитлеровское командование снова повело свои войска в «последнее» наступление на Москву. Фашистским войскам удалось с севера прорваться к каналу Волга – Москва и переправиться через него в районе Яхромы. На юге они обошли непокоренную Тулу и прорвались на берега Оки в районе Каширы . Именно в эти критические дни из тыла подошли наши резервы.Напрягая последние силы, фашистские войска захватили Апрелевку – это в 35 километрах от Москвы. На севере они ворвались в Крюково (30 километров от столицы). Еще одно усилие и вот они у Красной Поляны (это уже в 25 километрах от городской черты).И вот на фронте под Москвой к 4 – 5 декабря наступило затишье. Немецко-фашистские войска выдохлись, их наступление захлебнулось.

Результаты операции

В ходе ожесточенных сражений на дальних и ближних подступах к Москве советские войска остановили продвижение главной немецкой группировки - группы армий “Центр” и нанесли ей тяжелое поражение. Командующий немецкой 2-й танковой армией Г. Гудериан так записал своё резюме: «Наступление на Москву провалилось. Все жертвы и усилия наших доблестных войск оказались напрасными, Мы потерпели серьёзное поражение, которое из-за упрямства верховного командования повело в ближайшие недели к роковым последствиям. В немецком наступлении наступил кризис, силы и моральный дух немецкой армии были надломлены». Были подготовлены условия для перехода в контрнаступление и разгрома врага под Москвой.

Герои битвы

Героев битвы за Москву очень много. Победа в битве окружила ореолом немеркнущей славы своих героев. За образцовое выполнение боевых заданий и проявленные в битве под Москвой мужество и героизм свыше 180 человек удостоены звания Героя Советского Союза, позже - Героя Российской Федерации. Вспомним их поименно.

• Битва за Москву является одной из самых больших битв за время войны по количеству участвовавших войск и по понесённым потерям. На полях Подмосковья солдат и офицеров сражалось на 3,4 миллиона больше, чем в Сталинградской битве, на 3 миллиона больше, чем на Курской дуге и на 3,5 миллиона больше, чем в Берлинской операции.

• Незадолго до битвы политрук Панфиловской дивизии Василий Клочков сказал своим солдатам: «Велика Россия, а отступать некуда - за нами Москва!». Следует отметить, что согласно общепринятой версии все участники последующего за этими словами боя погибли, так что откуда эта фраза стала известна - совершенно неясно.

• Советская 32-я стрелковая Краснознамённая дивизия полковника В. И. Полосухина, усиленная танковыми бригадами, оборонялась на Бородинском поле. Четверо суток она отбивала атаки противника, после чего вынуждена была отступить. Начальник штаба 4-й немецкой армии Г. Блюментрит вспоминал: «Четыре батальона французских добровольцев, действовавших в составе 4-й армии, оказались менее стойкими. У Бородина фельдмаршал фон Клюге обратился к ним с речью, напомнив о том, как во времена Наполеона французы и немцы сражались здесь бок о бок против общего врага. На следующий день французы смело пошли в бой, но, к несчастью, не выдержали ни мощной атаки противника, ни сильного мороза и метели. Таких испытаний им ещё никогда не приходилось переносить. Французский легион был разгромлен, понеся большие потери от огня противника и от мороза. Через несколько дней он был отведен в тыл и отправлен на Запад…» /История Второй мировой войны, 1939-1945, Т. 4.- М.:Военное издательство. 1975/

Значение (оценки) операции

Памятник героям Московской битвы на Перемиловской высоте, в районе Яхромы

• Историческое значение победы под Москвой состоит и в том, что она изменила международную обстановку: способствовала укреплению антигитлеровской коалиции, вселяла уверенность народных масс порабощенных стран в победе над фашизмом, ослабляла коалицию агрессивных стран, подорвала экономические, военные и моральные силы германского фашизма. Разгром немецко-фашистских войск под Москвой явился началом гибели гитлеровского вермахта, начало крушения фашистской Германии.
• Г.К. Жуков вспоминал: "Когда меня спрашивают, что больше всего запомнилось из минувшей войны, я всегда отвечаю: битва за Москву... Это был ответственнейший момент войны. Я принял командование фронтом в дни, когда фронт находился, по существу, в пригородах Москвы. Из Кремля до штаба фронта в Перхушково мы доезжали на машине за час. Теперь даже трудно себе представить, как это близко. Бои шли в местах, куда теперь молодые москвичи ездят зимой на лыжах, а осенью за грибами".
• Американский генерал Д. Макартур отмечал: “Размах и блеск ее (Красной Армии) недавнего сокрушительного наступления, заставившего немцев отступить от Москвы, явились величайшим достижением всей истории”.
• Командующий немецкой 2-й танковой армией Г. Гудериан так записал своё резюме: "Наступление на Москву провалилось. Все жертвы и усилия наших доблестных войск оказались напрасными, Мы потерпели серьёзное поражение, которое из-за упрямства верховного командования повело в ближайшие недели к роковым последствиям. В немецком наступлении наступил кризис, силы и моральный дух немецкой армии были надломлены".
• Оперативно-тактическая оценка Московской битвы, заключается в том, что Красная армия выиграла это первое генеральное сражение войны не превосходством сил и средств и отнюдь не превосходством тактических приемов. Солдаты и офицеры Красной Армии превзошли противника силой духа: стойкостью и выдержкой, самоотверженностью и волей к победе, - качествами, которые берут свое начало в глубинах национального русского характера.

Еще в ходе сражения у Киева, когда обозначился успех гитлеровских войск, германский генштаб разработал план наступления на Москву. Этот план , утвержденный Гитлером, вызвал полное одобрение генералов и фельдмаршалов на совещании, состоявшемся в сентябре 1941 г. близ Смоленска. Фашистское командование , считавшее, что с победой у Киева открылись новые возможности глубоких стремительных операций на всем советско-германском фронте, не сомневалось в быстром захвате Москвы и полной победе. К концу сентября стратегическая обстановка резко изменилась в пользу гитлеровской армии. Гитлеровский генштаб дал операции наименование “Тайфун” , полагая, что группа армий “Центр”, подобно тайфуну, сметет советскую оборону стремительным наступлением и захватит Москву. По планам врага, война должна была закончиться его победой еще до наступления зимы.

План операции «Тайфун»

В группу армий “Центр” теперь входили 2-я, 4-я, 9-я полевые армии, 2-я, 4-я и 3-я танковые группы. В составе этой группы было 77 дивизий, в том числе 14 танковых и 8 моторизованных. Это составляло 38% пехотных и 64% танковых и моторизованных дивизий противника, действовавших на советско-германском фронте.
Вся масса войск группы “Центр” развернулась для наступления на фронте от Андреаполя до Глухова в полосе, ограниченной с юга курским направлением, с севера - калининским. В районе Духовщины, Рославля и Шостки сосредоточились три ударные группировки , основой которых были танковые группы. Одной из этих групп после прорыва обороны противника под Рославлем предстояло наступать в северо-восточном направлении на Вязьму и там соединиться с другой ударной группой , наступавшей на Вязьму с северо-запада. Таким образом, планировалось окружение и уничтожение противника восточнее Смоленска. 2-й танковой группе ставилось задача- наступать из района Глухова на Орел и между Новгород-Северским и Брянском выйти в тыл противнику, действия которого сковывались фронтальным наступлением 2-й армии. Таким образом, для удара по Москве в распоряжении группы армий «Центр» имелись значительные силы: три полевые армии и три танковые группы.

На пути к нашей столице им противостояли Западный (командующий - И.С.Конев), Резервный (командующий - С.М.Буденный) и Брянский (командующий - А.И.Еременко) фронты, которые насчитывали около 1 250 000 человек , более 10,5 тыс. орудий и миномётов , 1044 танка . Резервный фронт располагался большей частью во втором эшелоне , только его левое крыло занимало позиции на передовой.

Бои под Брянском. Группа армий «Центр» начала операцию «Тайфун» в срок, установленный планом. Ясным и солнечным осенним днем 30 сентября войска 2-й танковой группы прорвали позиции Брянского фронта, разгромили не успевшие занять оборону части оперативной группы генерала Ермакова, отразили контратаки 13-й армии и группы Ермакова, предпринятые по приказу Сталина с целью одновременно с юга и севера отрезать прорвавшиеся части немецкого 24-го танкового корпуса, и заняли 3 октября город Орел.

В связи с ошибками, допущенными местным командованием, город не был подготовлен к обороне. В результате действий немецкой авиации была нарушена система управления войсками. Еременко вообще не имел связи с подчиненными ему армиями и не мог правильно использовать резервы, располагавшиеся под Брянском. Объяснялось это тем, что 2я танковая армия своим левым флангом предприняла наступление на Брянск и тем самым сковала находившиеся там силы русских. Однако немецким танковым соединениям, 51 охватывавшим большой индустриальный город с востока, не оказала помощи другая группировка, которая должна была бы состоять из войск 2й армии.

Эта армия, начавшая наступление с ходу после почти двухмесячных непрерывных боев, натолкнулась на неожиданно сильное сопротивление 3-й и 50-й армий русских. Только прорыв соединений 4й танковой группы в полосе обороны 43й армии Резервного фронта позволил соединениям 2й армии вклиниться в оборону русских на стыке между 43й и 50й советскими армиями и тем самым своим правым флангом выйти в тыл Брянскому фронту. 5 октября передовые немецкие части заняли Жиздру, 6 октября войскам Еременко были отрезаны пути отхода и снабжения, все три его армии были окружены, а остатки частей группы Ермакова оттеснены к югу. В тот же день пал Брянск. 6 октября Ставка русских одобрила предложение Еременко повернуть фронт и прорываться на восток. 7 октября был издан соответствующий приказ армиям.

Немецкое командование, стремясь ускорить ход операции, уже думало не только об окружении, но и о быстром прорыве на восток, чтобы окончательно отрезать русским пути отхода. Этим целям служил приказ Бока Гудериану захватить Мценск, а если возможно, и Волхов и вести разведку в направлении Тулы. Но советское командование разгадало опасность прорыва под Орлом через Тулу на Москву. Ставка оперативно предприняла контрмеры на этом направлении, но вначале наступление немцев «на Брянском фронте както всерьез еще не принималось, хотя оно и было опасным».

Советское командование пыталось с помощью авиации быстро перебросить в Мценск свежие силы. Несмотря на превосходство противника в воздухе, русским удалось в течение трех дней перебросить из района Ярославля 5500 человек с необходимым вооружением и снаряжением. Из свежих сил был сформирован 1й гвардейский стрелковый корпус™, задачей которого было остановить наступление немцев. Соединениям Гудериана противостояла прежде всего 4я танковая бригада полковника М. Е. Катукова, имевшая на вооружении танки Т34, которые значительно превосходили немецкие танки. Немецкой 4й танковой дивизии пришлось пройти через тяжелые испытания. С помощью быстро предпринятых контрмер русским удалось приостановить продвижение основных сил 24го танкового корпуса и нанести ему такие большие потери, что Гудериан писал по этому поводу: «Тяжелые бои постепенно оказали свое воздействие на наших и солдат…

И это было не физическое, а душевное потрясение, которое нельзя было не заметить. И то, что наши лучшие офицеры в результате последних боев были так сильно подавлены, было поразительным». Вместо быстрого продвижения пришлось вести тяжелые бои, которые позволили советскому командованию дождаться спасительной распутицы и так задержать немецкое наступление, что передовые наступающие части подошли к Туле только в конце октября™.

Тем самым были решающим образом парализованы маневренные действия южного крыла группы армий «Центр», что в последующем очень чувствительно сказалось на действиях всей немецкой армии. Дальнейшие трудности принесли бои непосредственно в брянском котле, который оттянул на себя до конца октября основные силы 2й общевойсковой и 2й танковой армий. По немецким данным, бои в этом котле официально закончились 19 октября.

В действительности они продолжались до 23 октября, то есть до прорыва из окружения 3й и 50-й советских армий1821. Приказ командования группы армий «Центр» от 4 октября, предписывавший 2-й армии не принимать участие в боях за Брянск, а продвигаться вперед, не мог быть выполнен, так как последующие дни показали, что у 2й танковой армии нет достаточных сил, чтобы самостоятельно завершить бои против окруженной группировки.

Поэтому 2й общевойсковой армии был отдан новый приказ: продвигаясь на восток своим левым флангом, принять участие частью сил в окружении противника под Брянском. В связи с попытками войск Брянского фронта осуществить прорыв из окружения нельзя было и думать об использовании войск 2й танковой армии для усиления соединений, наступавших на Мценск.

Растянувшийся фронт наступления армии Гудериана, который первоначально стоил Боку стольких забот, больше не доставлял беспокойства немецкому командованию, так как русские 53 не сумели организовать взаимодействие между ЮгоЗападным и Брянским фронтами. 13й армейский корпус 2й армии смог быстро продвинуться на восток. Кроме того, 9 октября удалось достигнуть соединения 2й армии и наступавшей с северовостока 2й танковой армии.

Окруженная брянская группировка противника была разделена на две части — северную, в районе Брянск, Жиздра, и южную, в районе Трубчевска. Командование группы армий в тот же день издало приказ, согласно которому 2й армии ставилась задача разгромить северную часть окруженной группировки, а 2й танковой армии — южную часть. 12 октября северовосточнее Брянска было окончательно замкнуто кольцо окружения вокруг северной части группировки противника.

Однако значительным силам советских войск еще 8 октября удалось прорваться и, несмотря на большие потери (был ранен и командующий фронтом Еременко), 12, 13 и 14 октября выйти из окружения. При этом 3я армия русских сначала пыталась прорвать немецкие позиции на участке Навля, 13я армия под Хомутовкой, а 50я армия у Рессеты. Так как попытки прорыва 50й армии были неудачными, то она, понеся большие потери, повернула на северовосток в направлении Белева, чтобы прорваться там. Бок был обеспокоен тяжелыми боями в районе окружения и торопил с продвижением обеих немецких армий.

12 октября он писал в своем дневнике: «Гудериан не продвигается вперед; он, как и Вейхс, застрял в брянском котле». Однако вскоре Бок узнал, что, несмотря на начавшуюся перегруппировку 2й полевой и 2й танковой армий, движение вперед на северовосток в результате упорного сопротивления противника стало возможным только после окончания боев в районе брянского котла. Советские войска, которые 22 и 23 октября прорвали немецкие позиции и в соответствии с приказом Еременко вышли на рубеж Белев, Фатеж, своим сопротивлением в решающей степени парализовали наступление южного крыла группы армий «Центр» и не позволили организовать быстрое преследование.

Бои в брянском котле не принесли немцам желаемого успеха. Бои под Вязьмой. 2 октября в «последнее большое и решающее сражение этого года» вступили все остальные войска группы «Центр», от которых Гитлер потребовал, чтобы они «последним 54 мощным ударом… разгромили противника еще до наступления зимы». Хорошая погода благоприятствовала массированному использованию авиации, оказавшей особенно активную поддержку 4й и 9й армиям, действовавшим на направлении главного удара.

В боевых действиях участвовало 1387 самолетов. Прорыв 3й танковой группы в полосе обороны 24й и 43й русских армий был удачным. Ошибочное представление советского командования о нецелесообразности проведения оборонительных мероприятий в этом районе, который находился между Западным и Брянским фронтами и был в ведении Резервного фронта, привело к катастрофическим последствиям для советских войск. Когда обе армии в результате удара немецких войск начали отход, южный фланг Западного фронта и северный фланг Брянского фронта оказались открытыми. 5 октября Буденный докладывал по этому поводу: «Положение на левом фланге Резервного фронта создалось чрезвычайно серьезное. Образовавшийся прорыв вдоль Московского шоссе закрыть нечем»1131. К тому же командование Красной Армии первоначально думало, что имеет место наступление с ограниченными целями и что все не так трагично.

Дивизии первого эшелона, которые вели оборонительные бои с наступающим противником, не знали, что им делать, так как русское командование на какоето время было парализовано. Уже на второй день наступления южное крыло немецких войск достигло Кирова, форсировало р. Оку и 5 октября вышло передовыми частями к Юхнову. Подвижные части немцев обошли левый фланг Западного фронта и вышли в его тыл. 5 октября танковый клин 4й танковой группы повернул на север и через два дня достиг Вязьмы.

В результате нарушения связи и командиры соединений, и высшее советское командование до этого дня не имели ясного представления об обстановке на фронте. К.Ф. Телегин, бывший тогда членом Военного совета Московского военного округа, рисует образную картину той обстановки, которая сложилась в связи с наступлением немецких войск: «До 5 октября все внимание ЦК партии, Главнокомандования и Военного совета округа сосредоточивается на резко осложнив 55 шемся положении под Тулой. 4 октября работники Политуправления принесли перевод речи Гитлера по радио. Фюрер заявил, что на Восточном фронте началось последнее решающее наступление и что "Красная Армия разбита и уже восстановить своих сил не сможет". О каком "решающем наступлении" и "разгроме" Красной Армии шла речь, было непонятно. С Западного и Резервного фронтов таких данных в Генеральный штаб не поступало… Но все же ночь на 5 октября прошла в тревожных заботах. Связь по телефону с Западным фронтом была прервана, и наш офицер связи ничего не сообщал…

Но вот в 12м часу дня летчики 120го истребительного полка, вылетавшие на барражирование, доложили, что по шоссе со стороны СпасДеменска на Юхнов движется колонна танков и мотопехоты длиной до 25 км и перед ней наших войск они не обнаружили»1841. Телегин приказал перепроверить это донесение средствами авиаразведки. В этот раз русские истребители были даже обстреляны, но Телегин снова не поверил. Верховное Командование просто не могло себе представить, что немцы могли прорваться на глубину 100—120 км. Лучшие летчики были посланы в разведку в третий раз. Они доложили, что немцы за это время уже заняли Юхнов. Только после этого русское Верховное Командование признало положение серьезным и Сталин приказал привести в полную боевую готовность Московский оборонительный район. Военный совет получил приказ занять всеми имеющимися в его распоряжении войсками позиции под Можайском и «во что бы то ни стало задержать прорвавшегося противника перед можайским рубежом на пять—семь дней, пока не подойдут резервы Ставки».

На северном крыле немецких войск 3я танковая группа начала наступление 2 октября и прорвала русский фронт на стыке между 19й и 30й армиями, наступая в направлении на Холм и частично в направлении на Белый. День спустя Холм оказался в руках немцев, кроме того, восточнее города, на восточном берегу Днепра, удалось создать два плацдарма, с которых на следующий день должно было начаться наступление в направлении на Белый. Это наступление, однако, сорвалось изза плохого снабжения 3й танковой группы. В связи с тяжелыми дорожными условиями 4 октября 3я танковая 56 группа оказалась почти без горючего, и наступление танковых дивизий захлебнулось. Предложение командования 2го воздушного флота доставить 3й танковой группе горючее было отклонено, так как танкисты считали, что смогут организовать подвоз собственными силами. Однако, когда транспортные колонны окончательно застряли на непроходимых дорогах, вечером 4 октября командование танковой группы все же было вынуждено обратиться за помощью к авиации. Таким образом, было потеряно более суток, и соединения 3й танковой группы получили возможность вести бои только во второй половине дня 5 октября. Этим тотчас же воспользовались русские. Конев, 4 октября доложивший Сталину об угрозе окружения1861, 5 октября получил приказ Ставки отойти на заранее подготовленный рубеж обороны Вязьма, Ржев. Одновременно ему были переданы 31я и 32я армии Резервного фронта, чтобы обеспечить единое управление войсками в районе Вязьмы. Вначале русские войска упорно оборонялись, но затем начали отход на восток, стремясь избежать окружения. 3 октября в журнале боевых действий группы армий «Центр» было записано: «Общее впечатление об этих боях, основанное на данных авиаразведки, было такое, что противник полон решимости обороняться и со стороны высшего русского командования нет какихлибо других приказов». Только 7 октября 10я танковая дивизия 3й танковой группы соединилась с 7й танковой дивизией 4й танковой группы.

Кольцо окружения восточнее Вязьмы было замкнуто. Однако, как докладывала немецкая воздушная разведка, «значительные силы противника избежали окружения и большие колонны русских войск движутся в направлении Москвы». Русским снова, несмотря на большие потери, удалось своевременно вывести крупные силы изпод угрозы окружения. При этом, выходя из окружения, русские наносили очень большие потери немцам. Как доносил командир 7й танковой дивизии, 11 и 12 октября дивизия потеряла 1000 человек, один батальон был буквально уничтожен. Между двумя танковыми клиньями, которые имели задачу создать внешнее кольцо окружения, продвигались навстречу друг 57 другу 2я и 4я армии в направлении на Сухиничи и Юхнов, а севернее наступали своим левым флангом 4я и 9я армии с задачей замкнуть кольцо окружения с запада и северозапада. Главной же целью было как можно скорее высвободить танки, чтобы они могли участвовать в дальнейшем наступлении на Москву.

В полосе наступления 9й армии противник оказал такое упорное сопротивление, что левофланговые соединения только ценой больших потерь смогли продвинуться вперед. Эти трудности усугублялись суточной остановкой 3й танковой группы, в результате которой давление на окруженных с севера не было столь сильным, как ожидалось. Начало преследования и первые контрмеры русских. 7 октября, когда окружение было наконец завершено, главнокомандование сухопутных сил и командование группы армий пришли к выводу, что в распоряжении противника нет больше значительных сил, с помощью которых он мог бы противостоять дальнейшему продвижению группы армий «Центр» на Москву, и поэтому можно сразу же начать преследование противника в направлении Москвы. Немецкое командование было настроено оптимистически и думало, «что можно и несколько рискнуть» и что в этот раз все будет выглядеть иначе, чем под Минском и Смоленском, когда противнику удалось своевременно возвести новые оборонительные рубежи и затормозить продвижение немецких войск.

Бок хотел сразу же высвободить как можно больше сил и с ходу подключить их к проведению новой операции. И хотя в кольце окружения бои были в полном разгаре и было еще неясно, какие силы противника окружены, Бок считал, что у него теперь достаточно сил, чтобы решить обе задачи — покончить с окруженным противником и одновременно начать преследование силами имеющихся у него соединений. Так как казалось, что противник не обладает скольконибудь серьезными резервами, мнения различных инстанций немецкого командования сходились на том, что эти шансы нужно сейчас же использовать и быстрее пробиваться к Москве. 7 октября 1941 года на совещании в штабе группы армий «Центр», в котором приняли участие Браухич и начальник опера 58 тивного отдела штаба сухопутных войск полковник генерального штаба Адольф Хойзингер, отмечалось, что отданные армиям приказы свидетельствовали о том, насколько благоприятно оценивалась существующая обстановка. Исходя из достигнутых успехов и того факта, что захвачено большое количество трофеев и пленных, и находясь под общим впечатлением планов Гитлера в этой операции, командование оценивало обстановку односторонне, с учетом только позитивных факторов. По мнению Браухича и Бока, 2я танковая армия должна была возможно скорее выдвинуться в направлении Тулы и захватить переправы через Оку, чтобы затем продвигаться к Кашире и Серпухову. При этом Браухич обратил внимание присутствующих на пожелания Гитлера, который предлагал Гудериану овладеть Курском, а затем силами 2й танковой группы нанести удар на юге. Принятие окончательного решения о постановке этой задачи ожидалось только в последующие дни. 2й армии был отдан приказ разгромить противника в северной части кольца окружения под Брянском. Задача 4й армии состояла в том, чтобы силами пехотных соединений и по возможности большим числом подвижных частей продвигаться до рубежа Калуга, Боровск и во взаимодействии с 9й армией замкнуть кольцо окружения под Вязьмой. 9я армия получила задачу вместе с частями 3й танковой группы выйти на рубеж Гжатск, Сычевка, чтобы, вопервых, обеспечить окружение группировки под Вязьмой с севера и, вовторых, сосредоточиться для наступления в направлении на Калинин или Ржев.

Эти соображения были изложены в «Приказе на продолжение операции в направлении Москвы» от 7 октября 1941 года. В основе этой идеи — повернуть танковые войска на север, — высказанной новым командующим 3й танковой группой генералом танковых войск Гансом Георгом Рейнгардтом, лежал план разгрома противника силами северного крыла 9й армии совместно с южным крылом 16й армии группы армий «Север» в районе Белый, Осташков и нарушения сообщения между Москвой и Ленинградом. И хотя Бок выступал против этого замысла операции, через день 3я танковая группа получила приказ фюрера наступать на север. Этих сил не хватило для боя в решающий 59 момент под Москвой, когда новые русские оборонительные рубежи не были еще укреплены, а резервы русских большей частью находились еще на подходе. Основываясь на имеющейся оценке противника, ОКВ и ОКХ все же считали возможным осуществить этот широко задуманный план.

Оценка противника штабом группы армий «Центр», как это видно из записей от 8 октября, была очень оптимистической: «Сегодня сложилось такое впечатление, что в распоряжении противника нет крупных сил, которые он мог бы противопоставить дальнейшему продвижению группы армий на Москву… Для непосредственной обороны Москвы, по показаниям военнопленных, русские располагают дивизиями народного ополчения, которые, однако, частично уже введены в бой, а также находятся в числе окруженных войск». Но в приказах о высвобождении всех сил для стремительного преследования противника в направлении русской столицы не учитывались два фактора, которые должны были вскоре затормозить дальнейшее наступление, а именно — начало периода распутицы и усиливающееся сопротивление русских. Начиная с 6 октября на южном участке группы войск, а с 7 и 8 октября на остальных ее участках пошли осенние дожди, в результате чего дороги, особенно проселочные, стали труднопроходимы, что ощутимо замедлило наступление. В журнале боевых действий группы армий «Центр» отмечалось 10 октября: «Передвижение танковых частей изза плохого состояния дорог и плохой погоды в настоящее время невозможно.

По этим же причинам имеются затруднения в обеспечении танков горючим». 8 октября были также существенно ограничены действия поддерживающей авиации, так как опасность обледенения, плохая видимость и снежная метель, с одной стороны, и плохое состояние взлетнопосадочных полос — с другой, не позволяли поддерживать на прежнем уровне авиационное обеспечение операции. Части 2го воздушного флота провели 6 октября 1030 самолетовылетов, 8 октября — 559, а 9 октября — 269. В связи с этим темпы преследования резко упали, хотя немецкие дивизии все же продвигались 60 вперед и захватывали новые районы. Самые же тяжелые последствия периода распутицы проявились позже, во второй половине октября. Однако сильнее распутицы сказывалось стремление противника, используя местные и климатические условия, все сильнее тормозить немецкое наступление, наносить все более значительные потери немцам, выиграть время для того, чтобы построить в тылу новые оборонительные рубежи, подтянуть резервы и подготовить свои войска к новым боям.

Немецкое командование, будучи уверенным в своей победе, приказало стремительно преследовать противника, считая, что для этого будет достаточно 57го танкового корпуса и двух пехотных корпусов. 41й танковый корпус, уже изготовившийся к «прыжку» на Москву, был нацелен на Калинин. Советское же командование днем раньше предприняло решающие контрмеры. 5 октября Ставка поняла, что в связи с немецким наступлением приказ Западному фронту занять рубеж Ржев, Вязьма практически уже опоздал и что следовало создавать дальше на востоке новый рубеж обороны, который должен был проходить по уже частично оборудованной Можайской линии. Туда предполагалось бросить все наличные резервы и направить все войска, избежавшие окружения. В качестве первой меры четырем стрелковым дивизиям Западного фронта было приказано занять позиции на Можайской линии обороны и создать там необходимый заслон. Кроме того, Сталин срочно вызвал Г.К. Жукова из Ленинграда в Москву, чтобы направить его в качестве представителя Ставки на Западный фронт.

Такое решение казалось Сталину необходимым, так как он почти не получал сведений об обстановке на фронте, хотя нуждался в точных данных для принятия соответствующих мер. Так как Сталин был недоволен командованием Западного фронта, то он направил к Коневу комиссию Государственного Комитета Обороны, в которую наряду с другими входили Молотов, Микоян, Маленков, Ворошилов и Василевский. Комиссия должна была разобраться по существу вопроса и спасти, что еще можно было спасти. Она нашла положение дел на фронте крайне неудовлетворительным. 61 Так, штаб Резервного фронта, например, не имел представления, где находится командующий фронтом Маршал Советского Союза СМ. Буденный. Не было связи с Западным и Брянским фронтами. В Медыни, одном из важных городов, прикрывавших подступы к Москве, из всех защитников города Жуков обнаружил только трех милиционеров1^. Получив информацию Жукова о положении дел и беспокоясь о тяжелом положении на Западном фронте, Сталин действовал очень быстро. Он сместил Конева и назначил вместо него Жукова. Несмотря на недовольство прежним командованием Западного фронта, Сталин по настоянию Жукова оставил Конева заместителем командующего фронтом, а Соколовского — начальником штаба фронта1*1. Одновременно он тотчас же направил все имеющиеся резервы в район Можайска. К 10 октября на Можайской линии обороны находились четыре стрелковые дивизии, курсанты различных военных училищ, три.запасных стрелковых полка и пять пулеметных батальонов™.

В тот же день дополнительно были доставлены пять вновь созданных пулеметных батальонов, десять противотанковых полков и пять танковых бригад. Примечательно, что, чтобы поднять моральный дух войск на фронте, Сталин назвал десять противотанковых батальонов, которые имелись в распоряжении Верховного Командования, десятью «противотанковыми полками»1®1. Но этих сил было недостаточно, чтобы снять угрозу немецкого прорыва. В то время, когда начальник прессбюро германского рейха Отто Дитрих провозгласил по приказу Гитлера, что с Советским Союзом «в военном отношении покончено», а «Фолькише беобахтер» утверждала, что «армия Сталина стерта с лица земли», русские, с надеждой ожидавшие периода распутицы, организовали отпор наступающему врагу. Войска, действовавшие в районе Можайска, были объединены в 5ю армию, а войска, оборонявшиеся в районе Орла, — в 26ю армию. Были объединены Западный и Резервный фронты в один — Западный — фронт. К этому времени относится переброска войск с Дальнего Востока и из Средней Азии, прибытие которых ожидалось в середине октября. На запад была переброшена 316я стрелковая дивизия, сформированная в июле в АлмаАте. В октябре она 62 прибыла в Волоколамск. В тот же день немецкая разведка установила прибытие 312й стрелковой дивизии из Казахстана, 313й из Туркестана и 178й из Сибири.

В последующие дни на фронт прибыли другие соединения с Дальнего Востока. Штабы 16, 31, 33 и 49й армий были передислоцированы на восток с задачей провести формирование новых армий из резерва. До 13 октября удалось сформировать 16ю армию под командованием Рокоссовского в районе Волоколамска®1,5ю армию в районе Можайска, новую 43ю армию под командованием Голубева в районе Малоярославца, новую 49ю армию под командованием Захаркина в районе Калуги и новую 33ю армию под командованием Ефремова в районе НароФоминска. Все эти соединения были объединены в новый Западный фронт под командованием Жукова, который имел задачу всеми имеющимися в его распоряжении силами остановить наступление немецких войск. Для повышения маневренности своих войск Жуков собрал все средства транспорта, имевшиеся в Москве, для отправки их на фронт. Советское Верховное Главнокомандование смогло передать Западному фронту из резервов Ставки восемь танковых и две механизированные бригады, а также несколько стрелковых соединений, а Брянскому фронту — две танковые бригады и один усиленный танковый батальон. Таким образом, к середине октября на усиление обороны Москвы прибыло 12 стрелковых дивизий, 16 танковых бригад и 40 артиллерийских полков и другие части*8*1.

Авиация была также пополнена новыми формированиями и двумя дивизиями дальней бомбардировочной авиации. Все это позволило к тому времени, когда передовые части немцев достигли Можайской линии обороны и завязали бои, создать на главных магистралях, ведущих к Москве, плотный оборонительный заслон, о котором ничего не знала немецкая разведка. Разведывательный отдел штаба группы армий «Центр» констатировал 14 октября: «Противник в настоящее время не в состоянии противопоставить наступающим на Москву силы, способные оказать длительное сопротивление западнее и югозападнее Москвы. Все, что осталось от противника после сражения, оттеснено на север или юг». 63 И хотя командование Западного фронта не сумело установить связь с частями, окруженными под Вязьмой, а попытки прорваться из окружения вследствие слабо организованного взаимодействия стоили больших потерь, русским все же удалось сковать на длительное время немецкие танковые силы и тем самым исключить возможность их участия в немедленном преследовании в направлении Москвы15*. Начиная с 11 октября немецкие танки были вынуждены, продвигаясь вперед, прорывать все новые оборонительные рубежи, преодолевать очень упорное сопротивление противника.

Растущие трудности при преследовании. Несмотря на то что 11 октября была взята Медынь, а 12 октября Калуга, хотя были созданы первые бреши в Можайской линии обороны, все же продолжающиеся упорные бои в кольце окружения свидетельствовали о том, что высвобождение сил, обеспечивших окружение, потребует более длительного времени, чем предполагалось. Попытки противника вырваться из кольца окружения в районе Вязьмы 10—12 октября сковали предназначенные для преследования 40й и 46й танковые корпуса и задержали их смену. Лишь 14 октября удалось перегруппировать главные силы действовавших под Вязьмой соединений 4й и 9й армий для преследования, которое началось 15 октября. Передовые отряды оказались слишком слабыми, чтобы в первом натиске сломить усиливавшееся сопротивление противника. Они могли продвигаться вперед, только неся очень большие потери. 15 октября командующий 4й армией генералфельдмаршал Гюнтер фон Клюге, оценивая обстановку, констатировал, что «психологически на Восточном фронте сложилось критическое положение, ибо, с одной стороны, войска оказались в морозную погоду без зимнего обмундирования и теплых квартир, а с другой — непроходимая местность и упорство, с которым противник обороняется, прикрывая свои коммуникации и районы расквартирования, чрезвычайно затрудняют продвижение вперед наших, пока еще слабых, передовых отрядов».

В донесении штаба 57го танкового корпуса, который вел наступление в районе Медыни и Можайска, сообщалось, что последние бои за овладение русскими позициями были самыми оже 64 сточенными за весь период кампании в России, так как противник оказывает яростное сопротивление, укрепившись в бетонных долговременных сооружениях, построенных еще в мирное время. Потери в танках с начала операции до середины октября сильно возросли. Так, 6я танковая дивизия, располагавшая на 10 октября свыше 200 танками, 16 октября имела в своем распоряжении всего лишь 60 готовых к использованию в бою танков. 20я танковая дивизия, одной из первых начавшая преследование противника в направлении на Москву, из 283 танков, которыми она располагала на 28 сентября, безвозвратно потеряла к 16 октября 43 танка.

Потрепанная в боях в районе Мценска 4я танковая дивизия имела к этому времени всего лишь 38 танков. В общей сложности к 16 октября 2я танковая армия насчитывала 271 танк, 3я танковая группа — 259 танков и 4я танковая группа — 710 танков. Речь, конечно, идет об имеющихся в наличии танках, а готовых к использованию в бою было гораздо меньше. Если группа армий «Центр» пока еще имела в своем распоряжении свыше 1240 танков, то группа армий «Юг» на участке фронта 1й танковой армии потеряла за период с 26 сентября по 15 октября 1941 года 144 танка. На 15 октября в 1й танковой армии насчитывалось лишь 165 танков. Но тяжелые потери несли не только танковые соединения. Пехотные части также вынуждены были дорогой ценой расплачиваться за свои успехи в наступлении. Потери группы армий «Центр» за период с 1 октября по 17 октября составляли 50 тыс. человек. Эти цифры свидетельствуют о том, насколько ожесточенными были бои. Трудности, вызванные тяжелыми потерями в людях и технике и недостатком пополнения, еще более осложнились распутицей и нарушением подвоза. Распутица не сразу дала о себе знать в ходе боевых действий. Только с середины октября стали чувствоваться ее губительные последствия на всем фронте группы армий «Центр», как раз именно в тот момент, когда начались бои на оборонительной линии под Можайском и когда для наступающих дивизий требовалось большое количество боеприпасов и горючего. Немецкое командование знало о тех трудностях, которые могли возникнуть в период распутицыИй.

Но оно полагало, что в 65 расчет это принимать не следует, так как битву за Москву намечалось выиграть до наступления распутицы, то есть до середины октября. Консультироваться по этому вопросу со специалистами немецкое руководство не считало нужным. Заключение метеорологов, находившихся в распоряжении ОКХ, не запрашивалось. Таким образом, все шло, как в русской поговорке: «Осенью от ложки воды ведро грязи». Не приняв соответствующих мер и не подготовившись должным образом к распутице, ОКХ осенью 1941 года утверждало, что немцев постигло невероятное стихийное бедствие и что «распутица оказалась небывало сильной и затянулась на необычайно долгое время»™. Таким образом, немецкое командование свою вину готово было переложить на некую высшую силу, от него не зависящую. Позднее Гитлер утверждал: «С наступлением дождей мы лишний раз убедились, что это было счастье, что немецкие армии в октябре не продвинулись далеко в глубь России». Но факты говорят, что количество атмосферных осадков в октябре и ноябре 1941 года было ниже обычной нормы. Весь период распутицы был, следовательно, суше, чем обычно. Даже если средняя температура воздуха в октябре и ноябре 1941 года была ниже, чем в прежние годы, то это тоже не повлияло ни на продолжительность периода распутицы, ни на ее интенсивность, скорей, наоборот.

Относительно рано наступившие в 1941 году морозы позволили уже в начале ноября использовать шоссейные и проселочные дороги, а также и местность в стороне от нихй81. Таким образом, сопоставляя данные о температуре и количестве осадков, можно констатировать, что распутица осенью 1941 года была слабее и менее продолжительна, чем в другие годы. Русские, разумеется, сумели воспользоваться дождливой погодой и в своих планах обороны предусмотрели роль климатических условий. Жуков, например, рассчитывал, что немецкое наступление может развиваться только по главным шоссейным магистралям. Поэтому он сосредоточил те небольшие силы, которыми он располагал 15 октября, на дорогах, ведущих к Москве, в районе 66 Волоколамска, Истры, Можайска, Малоярославца, Подольска и Калуги1^, в то время как Брянский фронт сконцентрировал оставшиеся в его распоряжении войска на направлении главного удара немцев, вдоль шоссейной дороги Орел—Тула. 17 октября штаб 2й танковой армии доносил, что «по обе стороны от Мценска противник сохранил прежнее количество сил… Занимая свои оборудованные полевые позиции и бункеры с броневыми колпаками, он оказывает ожесточенное сопротивление.

Основные силы 2й армии приостановили наступление, ожидая подхода частей обслуживания». В донесениях дивизии 2й армии указывалось, что с 7 октября полностью прекратилось регулярное снабжение соединений, что дивизии растянулись на 240 км и более и вынуждены перейти на снабжение за счет местных ресурсов, ввиду чего их главные силы не способны ни к маршу, ни к боевому использованию. Такое же положение наблюдалось и в 4й армии, которая к тому же вследствие контратак противника, поддерживаемых танками и авиацией (несмотря на плохую погоду, она активизировала свои действия), была вынуждена на некоторых участках своего правого фланга перейти к обороне. На участке фронта 9й армии и 3й танковой группы трудности со снабжением были настолько велики, что продвижение их соединений значительно задержалось. Главной линией коммуникаций для подвоза предметов снабжения на северном крыле группы армий являлось шоссе Вязьма—Москва, которое временами было непригодно для использования вследствие различного рода повреждений от обстрела, бомбардировок, взрывов мин замедленного действия. Кроме того, шоссе было перегружено, а вне полотна шоссе двигаться было нельзя.

Трудности подвоза выросли в настоящий кризис. В журнале боевых действий штаба 9й армии по этому поводу отмечалось: «Главная причина возникновения и углубления кризиса заключается в том, что ремонт шоссейной дороги требует значительно больше сил и времени, чем это предполагалось. Несостоятельность первоначальных предположений в первую очередь показали раз 67 рушения, причиненные русскими минами замедленного действия. Такие мины, разрываясь, образуют воронку в 10 м глубиной и 30 м диаметром. Взрыватели установлены с такой точностью, что ежедневно происходит по нескольку взрывов, и поэтому приходится каждый день строить заново объездные пути. Этими широко задуманными диверсионными актами, которым не видно конца, противник хотя и не сможет сорвать наше наступление под Вязьмой, но затруднит и оттянет развитие нами достигнутого успеха, а ведь зима приближается». В районе Калинина русские, подтянув резервы, непрерывно атаковали немецкие передовые отряды.

В целях координации боевых действий на этом участке фронта Ставка русских 19 октября создала Калининский фронт под командованием Конева11051. Чтобы в какойто мере решить проблему снабжения 9й армии, ОКХ предприняло попытку построить железную дорогу от Вязьмы до Сычевки, однако это требовало времени и не устраняло трудностей в тот момент, когда все решала быстрота действий. Ввиду недостатка подвижного состава на участке фронта группы армий «Центр» строительство железной дороги также не спасло. 19 октября для ремонта шоссейной дороги была выделена целиком вся 5я пехотная дивизия. В этот день на всем участке фронта группы армий положение со снабжением настолько ухудшилось, что наступление фактически пришлось приостановить, происходили лишь бои местного значения. В журнале боевых действий штаба группы армий «Центр» 19 октября было записано: «В ночь с 18 на 19 октября на всем участке фронта группы армий прошли дожди.

Состояние дорог настолько ухудшилось, что наступил тяжелый кризис в снабжении войск продовольствием, боеприпасами и особенно горючим. Состояние дорог, условия погоды и местности в значительной мере задержали ход боевых операций. Главную заботу всех соединений составляет подвоз материальнотехнических средств и продовольствия». Бок в своем дневнике вынужден был признать, что преследование не имело того успеха, на который он рассчитывал. 68 «В общей сложности все это (достигнутые частные успехи) можно оценить только как ничто. Расчленение боевых порядков группы армий и ужасная погода привели к тому, что мы сидим на месте. А русские выигрывают время, для того чтобы пополнить свои разгромленные дивизии и укрепить оборону, тем более что под Москвой в их руках масса железных и шоссейных дорог. Это очень скверно!» Русские хотя и выиграли время, но их дивизии тоже страдали от распутицы и бездорожья. Генерал А.В. Хрулев, бывший в то время начальником тыла Красной Армии, считает катастрофическое положение с дорогами в период распутицы одной из главных причин, «почему весь Калининский фронт постигла «роковая неудача» и почему нарушился подвоз предметов снабжения. Из всех армий летели тогда к начальнику тыла телеграммы с жалобами на нарушение всей системы снабжения.

Ввиду нехватки самолетов нельзя было осуществлять снабжение войск по воздуху и поэтому предлагалось прибегнуть к единственно оставшемуся средству — доставлять грузы гужевым транспортом. На это предложение начальника тыла Сталин саркастически заметил, что Хрулев, повидимому, забыл, что живет в век техники. Тем не менее в короткий срок вся система снабжения у русских была перестроена в расчете на использование гужевого транспорта, что позволило быстро ликвидировать кризисное положение со снабжением войск. Цели немецкого командования в отношении Москвы. После окружения советских войск под Вязьмой и начала преследования немецкое командование считало битву за Москву, в основном, выигранной. Оно полагало, что дело теперь только за тем, чтобы разбить оставшиеся силы Красной Армии и сломить сопротивление немногочисленных, еще продолжающих обороняться войск Жукова западнее Москвы. ОКХ намеревалось снять с советскогерманского фронта и перебросить на запад штаб корпуса, четыре пехотные и одну кавалерийскую дивизии с целью их переформирования для использования в операциях по плану на период после «Барбароссы».

Речь шла о 8м армейском корпусе, в состав которого входили 8,28, 5 и 15я пехотные дивизии, и о 1й кавалерийской 69 дивизии. На основе этих дивизий предполагалось сформировать 5, 8 и 28ю легкие дивизии и 24ю танковую дивизию. 11 октября ОКХ сообщило командованию группы армий, как оно представляет себе дальнейшее использование 9й армии и 3й танковой группы после захвата Калинина. Указанные объединения должны были продвигаться в направлении на Торжок и далее на Вышний Волочек и Осташков с задачей лишить противника возможности отойти далее на восток, не дать ему ускользнуть от ударов фланговых соединений группы армий «Центр» и «Север». В связи с этим все северное крыло группы армий «Центр» не должно было участвовать в прямом наступлении на Москву. Окружение самой Москвы предполагалось осуществить силами 2й танковой армии, 4й армии и 4й танковой группы. 12 октября Гитлер предписал «капитуляции Москвы не принимать, столицу советскую окружить и подвергнуть изнуряющему артиллерийскому обстрелу и воздушным налетам». Он должен был признать, что первоначальный план «затопить Москву и ее окрестности, чтобы там, где до сих пор стояла Москва… образовалось огромное озеро, которое навсегда скрыло бы от глаз цивилизованного мира метрополию русского народа», оказался неосуществимым. Планы дальнейших операций исходили из приказа Гитлера повернуть левое крыло группы армий «Центр» на север, а силами 2й армии наступать на юг через Курск на Воронеж, чтобы предотвратить угрозу удара противника в стык групп армий «Центр» и «Юг». В то время как 2я танковая армия должна была обойти Москву с юга и замкнуть кольцо окружения восточнее города, 4я танковая группа должна была осуществить тот же маневр с севера, предусматривая при этом фланговые удары по Рыбинску и Ярославлю.

4я армия должна была продвинуться вдоль по линии Московской окружной железной дороги, где проходили три оборонительных участка русских. Бок пытался одновременно с маневром 9й армии нанести удары силами 3й танковой группы и 2й армии, так как он опасался, как это было после Смоленска, что силы группы армий окажутся распыленными и тем самым появится риск их ослабления на главном направлении. Но все его попытки успеха не имели. 70 К тому времени, когда трудности в снабжении фронта впервые достигли своей высшей точки"*111 и тень их тяжких последствий уже нависла над войсками, Гальдер объявил о новых больших планах, которые должны были привести к дальнейшему распылению сил группы армий «Центр». После разгрома противостоящих группе армий «Север» сил противника предполагалось занять такие позиции, которые прикрывали бы войска с северовостока и с севера. Таким образом, всякое давление на них противника из глубины страны в течение зимних месяцев было бы исключено и потребовалось бы меньше сил для решения этой задачи. Цель заключалась в том, чтобы при условии занятия Рыбинска выйти на рубеж Вологда, Озерный край, к границе тундры, и перерезать единственную железную дорогу, ведущую от Белого моря в центральные районы России. Получилось так, что 4я армия должна была собственными силами выйти в тыл Москвы, к востоку от Волги.

На возражение генералмайора Ганса фон Грейфенберга о «катастрофическом положении дорог в районе действий группы армий» Гальдер ответил замечанием, что он просит о том, чтобы «все было сделано в отношении обеспечения снабжения и была осуществлена должная подготовка к задуманному долгому пути». ОКХ в это время находилось полностью под впечатлением победных донесений о боях с окруженным противником и надеялось, что в таком духе дела будут идти и дальше. Это проявлялось в безграничном и восторженном признании Гальдером единственного в своем роде сражения под Вязьмой, а поэтому он и слышать не хотел о трудностях, имеющихся в войсках. Положение 9й армии, которую предусматривалось использовать для наступления в северном направлении, в это время было далеко не лучшим. Войска армии, обходя своими пехотными корпусами Калинин с обеих сторон, пытались соединиться с передовыми частями 3й танковой группы, но непрерывно подвергались внезапным ударам русских дивизий. Начиная с 17 октября советские войска при поддержке танков и авиации ежедневно атаковали немцев в районе Калинина. Поэтому 23 октября Бок приказал приостановить наступление через Калинин и сначала разгромить про 71 тивника в треугольнике Волжское водохранилище— Калинин— Волга.

Основанием для этого решения было то, что русские сосредоточили юговосточнее Калинина крупные силы, которые представляли угрозу флангам 9й армии и 3й танковой группы. Гитлер считал, что вместо временно приостановленного наступления 9й армии следует нанести удар в направлении Рыбинска и Ярославля силами 3й и 4й танковых групп, а 9я армия должна занять оборону западнее Калинина. Бок тотчас же выступил против этого маневра своих танковых сил и обосновывал невозможность его осуществления прежде всего трудностями в снабжении и плохим состоянием дорог. Тем не менее 28 октября Гитлер приказал осуществить этот план, имея конечной целью выход к Волге, чтобы блокировать противника между Волгой и Ладожским озером, перерезать железные дороги, идущие с востока через Ярославль и Рыбинск на Бологое, а также через Вологду на Тихвин, лишив русских возможности осуществлять снабжение войск, и тем самым нанести им решающее поражение. Несмотря на возражения командования группы армий «Центр», считавшего, что осуществление такого плана вызовет огромные трудности и скажется на дальнейшем развитии наступления на Москву, Гитлер сохранил в силе свою директиву. Таким образом, помимо войск северного крыла группы армий в наступлении на русскую столицу не могла участвовать еще и основная масса сил 4й танковой группы.

Возражая против новых планов использования войск северного крыла группы армий, Бок выступал и против решения использовать танковые соединения 2й танковой армии для наступления на Воронеж, а не на Тулу. Гитлер считал 4ю армию достаточно сильной, чтобы силами правофланговых соединений выполнить задачи, предусмотренные ранее для 2й танковой армии. Несоответствие между оценкой обстановки, которую давал Гитлер, и действительным положением дел на фронте проявилось наиболее ярко в том, что Клюге был вынужден подтянуть свои последние резервы и отдать приказ 13, 12, 20 и 57му армейским корпусам перейти на южном участке фронта к обороне. По мнению Бока, единственный шанс продолжить наступление силами правофлан 72 говых соединений 4й армии заключался в том, что армия Гудериана начнет наступление через Тулу на северовосток. Этот удар должен был вынудить противника, противостоящего 4й армии, снять свои силы с этого участка фронта и бросить их против 2й танковой армии. Таким образом Бок надеялся облегчить дальнейшее наступление 4й армии. Поворот же 2й танковой армии на юг не только делал невозможным выполнение этих планов, но и создавал дополнительно «широкую брешь на… всем фронте группы армий», закрыть которую было нечем. Бок всеми средствами боролся против этого приказа.

Он даже объяснял Гальдеру, что медлит с отдачей войскам приказа Гитлера о приостановлении наступления 2й танковой армии в направлении на Тулу, пока не будет окончательно решен вопрос о постановке ей дальнейшей задачи. В этом случае в конечном счете ему сопутствовал успех и 28 октября Гитлер объявил, что он «согласен, чтобы не терять времени, продолжать наступление 2й танковой армии на прежнем направлении». Следствием этого было то, что только 2я армия была нацелена на Воронеж, в то время как войскам Гудериана было приказано наступать в направлении на Москву «между Рязанью и Каширой через Оку». Большие цели, которые провозглашались еще в эти дни в ставке фюрера, на практике, несмотря на все приказы и директивы, были невыполнимы, так как положение со снабжением и состояние немецких войск делали невозможным дальнейшее наступление. Бок отдал приказ, в котором говорилось, что если пока нельзя дальше наступать, то нужно хотя бы делать все возможное для подготовки наступления и как можно быстрее преодолеть трудности со снабжением войск, чтобы с наступлением хорошей погоды (мороза) сразу же возобновить продвижение. Тем самым Бок признал, что последняя попытка в быстротечном сражении разбить оставшиеся части Красной Армии и до наступления зимы захватить Москву провалилась.

Более того, войска его группы армий имели открытые фланги, не были готовы к действиям в зимних условиях, и им противостоял противник, получивший подкрепление. Боку было ясно — чтобы разгромить противника, нужно начинать новое наступление, но он не имел возможности восполнить огромные поте 73 ри, понесенные его войсками. 31 октября Бок писал в своем дневнике: «Наши потери становятся очень ощутимыми. В соединениях группы армий более чем двадцатью батальонами командуют оберлейтенанты». Потери офицерского состава группы армий «Центр» составляли ежедневно в среднем 45 человек (около 40 % всех потерь офицерского состава на Восточном фронте), и особенно велики они были в пехоте, где выбывших из строя приходилось заменять офицерами других родов войск. Оборонительные мероприятия русских. Советское командование сознавало, что в середине октября над Москвой нависла серьезная опасность. В эти дни все наличные резервы Ставки были брошены в бой или подтягивались к фронту. Формирование новых соединений и переброска дивизий с Востока были еще не завершены. Когда перед Можайской линией обороны появились передовые отряды немецких танковых соединений и русские не имели равноценных сил против них, Жуков рекомендовал Сталину эвакуировать Москву. Уже 13 октября секретарь Центрального Комитета и Московского городского комитета партии А.С. Щербаков официально заявил, что Москва находится в опасности и что необходимо мобилизовать новые силы на оборону города. Наряду с продолжающимся лихорадочным строительством оборонительных сооружений вокруг и внутри города был проведен призыв еще 12 тыс. человек, которые должны были занять эти позиции.

Они входили в истребительные батальоны, которые 17 октября были использованы для прикрытия дорог, ведущих в Москву. Так как Сталин не был окончательно убежден в эффективности этих мер, 16 октября началась эвакуация большинства правительственных, военных и партийных учреждений, а также дипломатического корпуса из Москвы в Куйбышев. Эти мероприятия оказывали деморализующее воздействие на население города, возникла паника. Даже то, что в Москве оставались Сталин и его ближайшие сподвижники, не оказывало успокаивающего воздействия на москвичей, и, таким образом, 19 октября в городе и окрестностях было объявле 74 но осадное положение, провозглашено действие законов военного времени. В постановлении говорилось: «Лица, нарушающие общественный порядок, должны немедленно привлекаться к ответственности и передаваться военному трибуналу для вынесения приговора. Провокаторы, шпионы и другие агенты врага, призывающие к нарушению порядка, должны расстреливаться на месте».

Эти обстоятельства, а также первые бои на Можайской линии обороны, в результате которых русские части были вынуждены отступить, убедили немецкое командование в том, что русская армия, испытывая недостаток сил на большом по протяженности фронте, сосредоточила только в немногих пунктах сильные группировки с целью прикрыть от разгрома основные силы и создать основу для дальнейшего ведения борьбы, что она не будет располагать крупными боеспособными резервами до наступления зимы. Поэтому немецкое командование считало, что можно продолжать наступление имеющимися силами, прорвать неглубокие оборонительные линии русских и быстро окружить Москву.

В такой оценке обстановки, реально определившей лишь тяжелое положение Красной Армии, не были учтены три важных фактора. Вопервых, Можайская линия обороны, имевшая глубоко эшелонированные (на 100 км) оборудованные позиции с многочисленными природными и противотанковыми препятствиями, позволяла русским осуществлять медленный организованный отход на восток с боями, нанося немцам все новые потери. На пути наступления немцев протекали реки Лама, Москва, Колоча, Лужа, Пахра, Ока, Протва, Уна, Плава и Суходрев. К позициям Можайской линии обороны подходили хорошие железные и шоссейные дороги, позволявшие осуществлять переброску войск туда, где они были особо необходимы, и быстрый подвоз пополнений. Кстати, эти дороги, начиная с середины октября, почти не подвергались налетам немецкой авиации. Действия 2го воздушного флота были направлены преимущественно против противника, располагавшегося непосредственно перед немецкими боевыми порядками, с целью поддержки наступления своих войск. Железнодорожная распределительная сеть под Мо 75 сквой, разрушение которой было бы особо важно для нарушения системы снабжения русских войск, не подверглась скольконибудь сильному воздействию авиации. В течение всего октября немецкая авиация осуществила только 17 ночных беспокоящих налетов и 6 дневных налетов на Москву, самым крупным из которых (59 самолетов) был налет 28 октября. Но при этом немецкой авиации не удалось нанести большого урона городу1^41. Вторым фактором был новый метод ведения боевых действий, примененный Жуковым. Он был необходим как для боевого использования небольших, часто с этой целью созданных частей, так и в связи с тем, что бои проходили вблизи русской столицы. Отступление с Можайской линии обороны и оставление большой территории было далее невозможно, если Сталин хотел удержать Москву11^1. Красная Армия практически сражалась на последнем рубеже.

Поэтому Жуков делал все, чтобы использовать свои небольшие силы по возможности более эффективно, создавая с этой целью в армиях на наиболее опасных участках глубоко эшелонированные противотанковые и артиллерийские очаги обороны, вынуждавшие наступающего противника прорывать все новые и новые позиции. Кроме того, танки теперь использовались не только для поддержки пехоты, но и сосредоточенно для борьбы с немецкими танками. Для укрепления обороны Сталин немедленно направил все имевшиеся в его распоряжении противотанковые подразделения на фронт для использования их на главных направлениях. В осуществлении этого нового метода ведения боевых действий, обеспечивавшего широкие возможности маневра и сочетавшего огневое воздействие с быстрыми контратаками на флангах наступающего противника, все большую поддержку оказывала русская авиация. Советские летчики, действуя со стационарных аэродромов под Москвой, все чаще вступали в бой и наносили немецким войскам ощутимые потери. В период с 10 по 31 октября советская авиация совершила около 10 тыс. самолетовылетов в расположение войск группы армий «Центр»1», действуя даже тогда, когда немецкая авиация изза погодных условий не могла летать.

Третий, решающий фактор заключался в характере боевых действий. С приближением фронта к Москве повысился моральный 76 дух красноармейцев. В своем приказе войскам Западного фронта Жуков указывал: «В этот момент все, от рядового красноармейца до старших командиров, должны смело и непреклонно сражаться за Родину, за Москву! Проявление трусости и паники в этих условиях равносильно предательству. В связи с этим приказываю: 1. Трусов и паникеров, оставляющих поле боя, покидающих без приказа занимаемые позиции и бросающих оружие и снаряжение, расстреливать на месте. 2. Ответственность за выполнение этого приказа возложить на военные суды и прокуратуру… Ни шагу назад! Вперед за Родину!» Хотя этот приказ и аналогичные распоряжения не потеряли своей силы и во второй половине октября, следовало в целом констатировать усиление воли к борьбе и повышение морального духа советских солдат. Примером для других войск служили соединения, прибывшие с Дальнего Востока. Особенно советская пропаганда выделяла боевые подвиги 316й стрелковой дивизии под командованием генерала И.В. Панфилова и 78й стрелковой дивизии под командованием генерала А.П. Белобородова, входивших в 16ю армию Рокоссовского. Обе дивизии за проявленное мужество были переименованы, соответственно, в 8ю и 9ю гвардейские стрелковые дивизии"181. Не только строгие приказы и политические лозунги, выдвигаемые политработниками, приводили к повышению моральных качеств воинов, но и страх перед немецким пленом».

О судьбах русских военнопленных очень скоро стало известно советским солдатам. Бок, во время поездки на фронт убедившись в тех тяжелых условиях, в которых находились русские военнопленные, записал в своем дневнике, что мучения, голод, расстрелы солдат — все это было в действительности. «Ужасным было впечатление от десятков тысяч русских военнопленных, которые почти без охраны двигались к Смоленску. Бледные и изможденные, эти несчастные люди еле держались на ногах. Многие погибли в пути. Я говорил об этом с командованием армий, но вряд ли это поможет». 77 Свою роль сыграл и «приказ о комиссарах». Советские политработники понимали, что в случае пленения они неизбежно будут убиты, и побуждали своих солдат к сопротивлению из последних сил, так что те, будучи поставлены перед альтернативой — сдаваться немцам в плен или продолжать борьбу, — склонялись к последнему. И хотя некоторые немецкие командиры требовали отменить этот приказ изза его негативных последствий для действий немецкой армии, Гитлер не пошел навстречу этим пожеланиям, так как это противоречило его . Не только командующие на фронте, но и пропагандистские организации пытались устранить очевидные недостатки, так как они понимали, что русские солдаты едва ли верили немецким передачам и листовкам. В одном из донесений отдела пропаганды вермахта при командовании тылового района группы армий «Центр» приводилось по этому поводу знаменательное высказывание: «Создание благоприятного настроения у населения затрудняет… наше обращение с военнопленными.

Снова и снова имеют место случаи, когда попросту расстреливают пленных, которые вследствие изнеможения не могут продолжать двигаться… Известия об этих случаях, когда пленные расстреливаются в населенных пунктах, моментально распространяются на весь район». Но немецкое командование не проявляло большого желания улучшать положение советских военнопленных и привлекать когонибудь к ответственности за массовые расстрелы этих людей, которые добровольно сдались немцам. Напротив, Йодль в своей резолюции на вышеприведенном донесении указывал: «Нужно вести контрпропаганду, а именно — нужно было указать, что в этом случае речь идет о военнопленных, которые отказываются идти дальше не потому, что они больше не могут, а потому, что не хотят. Во всех подобных донесениях меня удивляет, что констатируется лишь, в результате каких наших неправильных действий вражеская контрпропаганда получает выгодные для себя аргументы. Было бы правильнее докладывать о том, какие контрпропагандистские меры следует предпринять». Органы немецкой службы безопасности, проводя политику террора в отношении гражданского населения и массовые расстрелы, 78 лишь усиливали ненависть русских к немецким оккупантам.

Положение русского населения ухудшала также директива о подавлении партизанского движения от 25 октября, которая рекомендовала вермахту воспитывать у населения уважение к немцам и тем самым добиться его доверия. Но следствием этой директивы было не доверие, а еще более глубокая ненависть к немцам и страх перед ними. Тяжелое продовольственное положение гражданского населения в оккупированных районах убеждало красноармейцев, что немецкие солдаты пришли не как «освободители», а как поработители и что следует бороться против них всеми имеющимися средствами. При этом не только простые солдаты, но и прежде всего советская интеллигенция глубоко ненавидела немецких захватчиков. В 1941 году А. Сурков написал рассказ, в котором говорится о том, как красноармеец дает присягу.

Солдат клянется: «Я — русский, солдат Красной Армии. Моя страна дала мне в руки винтовку. Она послала меня на борьбу против черных полчищ Гитлера, которые вторглись на мою землю… За мной сто девяносто три миллиона советских людей, и гитлеровское порабощение тяжелее, чем смерть… Я видел тысячи убитых женщин и детей, лежащих на шоссейных и железных дорогах. Их убили немецкие кровопийцы… Слезы женщин и детей жгут мое сердце. Убийца Гитлер и его орды заплатят своей волчьей кровью за эти слезы; ненависть мстителя не знает жалости». Ненависть и стойкость, которых требовали командиры от бойцов Красной Армии, подкреплялись требовательностью партии, которая внимательно следила за тем, чтобы все соединения удерживали свои участки на фронте.

Если какая-либо часть отступала без приказа, то она немедленно подвергалась порицанию и перед ней выдвигалось требование в будущем проявить более высокие боевые качества. Но не только моральные качества русских воинов оказывали решающее воздействие на характер действий Красной Армии, но и прежде всего своевременная переброска резервных соединений и войск из восточных областей страны. В то время как немецкий генеральный штаб считал, что советские резервы, в основном, уже 79 использованы и у Сталина нет больше сил, чтобы занять новый рубеж обороны, русское командование уже в конце сентября начало переброску дивизий и кадрированных соединений из восточных областей СССР на запад, чтобы восполнить потери, понесенные в боях за Киев. Эти войска прибыли как раз вовремя, в середине октября, чтобы вступить в бой за Москву.

Донесения советского разведчика Рихарда Зорге, в которых с начала июля он докладывал руководителям СССР о позиции японского правительства, решившего не выступать против Советского Союза на Дальнем Востоке, а также настоятельная необходимость бросить против немцев все силы, чтобы отстоять Москву, явились основанием для дальнейшей переброски войск. Известия, получаемые от Зорге, были для русского командования ценным подтверждением правильности принимаемых им мер, но не являлись решающими аргументами для этой крупной переброски войск. Политики из Кремля, основываясь на изменившемся положении в мире, когда все более вероятной становилась конфронтация между Японией и США, перебросили часть войск с Дальнего Востока в Европу вовсе не под влиянием донесений Зорге. И все же следует считать установленным, что известие о том, будто со стороны Японии Дальнему Востоку не грозит непосредственная опасность, дало возможность русским перебросить на запад больше сил, чем первоначально планировалось.

Железнодорожная сеть Советского Союза позволяла за период от двенадцати до пятнадцати дней перебросить в европейскую часть СССР восемь полностью снаряженных дивизий, в том числе одну танковую. Таких темпов немцы вначале не ожидали. Для перевозки одной стрелковой дивизии было необходимо от 20 до 40 составов, которые бы шли по обеим колеям с высокой скоростью. Целые «пачки» по 15—20 составов, идущие близко друг за другом только в ночное время, полностью выпадали из поля зрения немецкой авиаразведки. Для обеспечения скорейшей переброски войск русские останавливали на несколько дней все другие составы, включая составы с военными грузами, и таким образом дивизии прямо в эшелонах доставлялись непосредственно к линии фронта.

Это позволило до конца октября перебросить 80 в район западнее Москвы с Дальнего Востока, из Средней Азии и Сибири по меньшей мере 13 стрелковых дивизий и 5 танковых бригад и в значительной мере стабилизировать фронт. Кроме этого прямого пополнения для фронта одновременно были доставлены дивизии, предназначенные для вновь формирующихся армий в тылуаш.

Эти войска, занимаясь боевой подготовкой, имели задачу создать в районах формирования глубоко эшелонированные оборонительные рубежи и сразу же занять их. В случае прорыва немцев под Москвой и выхода их к Волге они могли бы продолжать вести боевые действия. Это подтверждает, что если бы Москва и пала, то Сталин не считал бы войну проигранной, как на это надеялось немецкое командование, а был бы готов сражаться дальше в глубине территории страны. Так как русское командование на предыдущем опыте убедилось, что ввод в бой резервов небольшими долями нерационален и приводит только к большим потерям, Ставка начала создавать из резервов ударный кулак, намереваясь ввести эти силы в бой сосредоточенно, на главных направлениях. Тот факт, что русские прикрывали образовавшиеся на фронте западнее Москвы бреши силами рабочих отрядов, а не регулярными войсками, только усилил представление немцев о том, что русские выдохлись и что война на Востоке может быть закончена в недалеком будущем. В беседе с Чиано 25 октября 1941 года Гитлер утверждал, «что, как свидетельствуют события последних четырех месяцев, судьба войны, собственно говоря, решена и что у противника нет никакой возможности помешать этому… При этих обстоятельствах война в ближайшее время снова будет перенесена на Запад…». В действительности же обстановка на фронте складывалась для вермахта далеко не так благоприятно. В конце октября русский фронт настолько укрепился111^, что командование Западного фронта считало, что сможет остановить новое наступление немцев. Приказ Жукова от 30 октября о переходе к обороне был симптоматичным в том отношении, что он показывал, как Жуков, используя новые методы, предполагает ве 81 сти боевые действия и выигрывает при этом время.

Прежде всего все шоссейные и прочие дороги, ведущие к районам обороны, были заминированы и сильно разрушены на протяжении 100 км. Все танкоопасные направления между дорогами были заминированы с целью воспретить возможность обходного маневра. Посредством строительства баррикад, рвов и других препятствий предполагалось замедлить наступление немецких пехотных частей, в случае необходимости обороняющиеся должны были даже затопить участки местности, лежащие перед их передним краем’^31. Было приказано создать целый ряд «противотанковых районов» (Калугине, Дракино, Лопасня, Стремилово, Каменка, Кресты, Истра, НароФоминск, Петровское, Акулово, Кубинка, Дорохове, Серпухов, Звенигород, Михайловское, Локотня, Ануфриево, НовоПетровское, Теряева Слобода), в которых на главных направлениях сосредоточивались все наличные противотанковые средства — противотанковые и зенитные орудия, танки и орудия поддержки пехоты. Кроме этих районов дополнительно силами армий и дивизий были созданы «противотанковые районы» на стыках соединений.

Особое внимание командиры на местах уделяли тому, чтобы боевые порядки находящихся в их распоряжении войск эшелонировались в глубину и чтобы во всех звеньях, от полка и выше, были выделены достаточные резервы, которые можно было ввести в бой в решающий момент. Для обеспечения надежного управления войсками линии связи, а также командные пункты были хорошо укрыты под землей. На стыках частей и соединений командиры использовали хорошо подготовленных связи. Жуков снова и снова указывал на необходимость организации взаимодействия между пехотой и артиллерией, танками и авиацией и возлагал ответственность за это на командиров частей и соединений. Так как командование Западного фронта в обозримом будущем не ожидало крупного немецкого наступления", оно полагало, что можно будет в сравнительно спокойной обстановке закончить проведение необходимых оборонительных мероприятий и подготовиться к отражению немецкого наступления.

К. Рейнгардт. Поворот под Москвой.

Разгромить Советский Союз в ходе одной скоротечной кампании и по­ставила Рейх перед военной катастрофой.

Когда в середине сентября 1941 г. сражение за Киев близилось к финалу, немецкое военное командование готовило стратегический план по возобновлению наступления на Москву. Немецким войскам, потерявшим в ходе боевых действий с 22 июня по сентябрь 1941 г. большое количество своих самых опытных сол­дат и офицеров и значительное число танков, предстояло не позднее начала октября вновь двинуться на восток, к еще далекой, но маня­щей к себе столице Советского Союза.

К сентябрю 1941 г. политическое положение Рейха ухудшилось. Япония начала рассматривать военную обста­новку на Восточном фронте как не вполне благоприятную для Германии. Итальянский Генштаб неофициально выска­зывался в том смысле, что немцы переоценили свои возмож­ности. Турция, Испания и Франция приняли решение со­хранять нейтралитет.

Население Германии стало высказывать недовольство «за­тянувшейся войной на востоке». А. Гитлеру необходима была победа, и победа громкая. На Восточном фронте оставалась лишь одна цель, достиже­ние которой сулило должный психологический эффект. 6 сентября Гитлер подписал документ № 35 о новом большом наступлении на Вос­точном фронте (операция «Тайфун» ). Германский генштаб полагал, что группа армий «Центр», подобно тайфуну сметет советскую оборону и захватит столицу СССР до наступления зимы.

30 сентября «Тайфун» начал свое движение на Москву. Четыре армии (9-я и 4-я полевые, 3-я и 4-я танковые) выступили против войск Западного и Резервного фронтов. Две группировки двигались по сходящимся направлениям к Вязьме. Цель — окружить главные силы Западного и Резервного фронтов. Обстановка на всем советско-германском фронте в конце сентября оставалась напряженной, неблагоприятной для наших войск. Инициатива действий была у врага.

Московская битва — это два периода боевых действий: Первый период : 30 сентября — 5 декабря 1941 года — Московская стратегическая оборонительная операция. Второй период : 5 декабря 1941 года — 20 апреля 1942 года — Московская стратегическая наступательная операция.

Фронтовые оборонительные операции:
30 сентября — 23 октября — Орловско-Брянская;
2-13 октября — Вяземская;
10-30 октября — Можайско-Малоярославецкая;
10 октября — 4 декабря — Калининская;
23 октября — 17 ноября — Тульская;
15 ноября — 5 декабря — Клинско-Солнечногорская;
18 ноября — 5 декабря — Тульская (вторая);
1-5 декабря — Наро-Фоминская.

Фронтовые наступательные операции:
5 декабря 1941 года — 7 января 1942 года — Калининская;
6-25 декабря — Клинско-Солнечногорская;
6-16 декабря — Елецкая;
6-17 декабря - Тульская;
18 декабря 1941 года — 6 января 1942 года — Калужская;
24 декабря 1941 года — 8 января 1942 года Наро-Фоминско-Боровская;
8 января — 20 апреля 1942 года — Ржевско-Вяземская.

План «Тайфун» был составлен из расчета на предполагаемое пре­восходство вермахта и не учитывал его слабых сторон. Основное немецкое оружие — танки — требовали для своего про­движения хороших дорог, а для поражения противника им надо бы­ло приближаться к советским позициям на небольшую дистанцию.

Немецкое командование считало, что окружение частей Западно­го и Брянского фронтов приведет к существенному уменьшению со­противления со стороны Красной Армии. Однако развитие событий сильно отличалось от прогнозов немецкого генералитета и планов проведения операции «Тайфун».

Разведка немецких танковых колонн. Группа армий «Центр», октябрь 1941 г.

Можайская линия обороны, хотя и была не до конца подготовлена, представляла заградительный рубеж, на преодоление которого немец­ко-фашистские войска затратили значительное время. На оборони­тельных рубежах трудящимися Подмосковья и других городов были вырыты противотанковые рвы и подготовлены укрытия для пехоты и артиллерии.

Учитывая, что оборона Москвы создавалась на основе строитель­ства оборонительных сооружений автострады Минск — Москва, немцы планировали, как и в ходе сражения за Киев, обойти эти обо­ронительные рубежи с севера и юга, сначала в районе Вязьма — Брянск, а затем в районе Калинин (Клин) — Тула. Для поддержки основных охватывающих маневров были запла­нированы малые танковые клещи, которые предполагалось исполь­зовать при окружении войск, защищавших столицу Советского Союза на ближних подступах к ней. Планы немецкого командова­ния по преодолению оборонительного рубежа под Вязьмой и Брян­ском в начале октября 1941 г. полностью аналогичны действиям немецких войск по обходу Киевского укрепленного района.

Поскольку проходимость немецких танков T-III и T-IV была не­высокой, то их быстрое продвижение вперед можно было обеспе­чить только по автострадам либо по другим видам дорог с твердым покрытием. Поэтому основным направлением для продвижения 4-й армии было выбрано шоссе Рославль — Малоярославец, для 4-й танковой группы — шоссе Вязьма — Москва, для 2-й танковой груп­пы — шоссе Орел — Тула. Для продвижения 4-й танковой группы также резервировалось шоссе Волоколамск — Москва. 3-я танковая группа ориентировалась на шоссе Ржев — Калинин. Прикрытие на флангах наступающих в центре немецких войск обес­печивали 9-я армия с севера и 2-я армия на юге.

Боевые действия по плану «Тайфун» предполагалось развернуть на фронте в 640 километров в ширину и 400 километров в глубину. Планом предусматривалось безостановочное продвижение немец­ко-фашистских войск к Москве без временных перерывов. Немцы считали, что войска Красной Армии будут разгромлены на дальних подступах к Москве, и защищать Москву уже будет некому.

Следует признать, что немецкий Генеральный штаб не ошибся в части выбора направлений главных ударов, то есть нанесло эти удары там, где советское Верховное командование их не ожидало. В связи с этим необходимо заметить, что в это время (в конце сентября — начале октября 1941 г.) Красная Армия не располагала необходимым количеством войск и техники для прикрытия всех возможных направлений, по которым вермахт собирался наступать Москву.

Итак, замыслом операции на первом этапе предусма­тривалось: 9-й армии и 3-й танковой группе из района городка Духовщина, 4-й армии и 4-й танковой группе из района города Рославль, 2-й армии и 2-й танковой группе из района города Шостка в восточном и северо-­восточном направлениях расчленить фронт обороны советских войск, окружить и уничтожить войска Западного и Брянского фронтов в районах Вязьмы и Брянска , не допустив их отхода к Москве.

К началу сентября положение советских войск под Ленинградом оценивалось как «крайне тяжелое», а на юге — как «траги­ческое», и можно было рассчитывать, что в последующие неде­ли оно только ухудшится. Во всяком случае, фланги группы армий «Центр» могли отныне считаться обеспеченными. Однако немцам следовало спешить. 22 сентября в северном по­лушарии заканчивается астрономическое лето, через две-три недели после этой даты русские грунтовые дороги станут не­проходимыми.

С начала кампании прошло три месяца, по­степенно советские войска и их командование набирались опыта современной войны. Вермахт еще обладал качественным превосходством, но воевать становилось все труднее. На подготовку операции у фон Бока и фон Браухича было меньше месяца, причем до двадцатых чисел августа было неясно, успеет ли к началу сражения армия Гудериана . На ее место срочно перебрасывалась 4-я танковая группа из-под Ленинграда, для усиления этой группы предназначал­ся 40-й корпус резерва ОКХ (2-я и 5-я танковые дивизии). Дополнительно в состав группы армий «Центр» был введен 27-й армейский корпус, переброшенный из Франции.

Гудериан все-таки успел перевезти свои танки из-под Лохвицы к Брянску и даже настоял, чтобы его армия пере­шла в наступление на два дня раньше, нежели остальные войска: генералу был нужен каждый час хорошей погоды. Включение 2-й танковой группы в боевую линию рас­ширило фронт наступления до 600 километров.

Группа армий «Центр» под командованием генерал-полковника фон Бока имела в своём распоряжении 79 дивизий (в том чис­ле 14 танковых и 8 моторизованных), 1,9 миллиона солдат, 14 000 орудий и минометов, 1390 самолетов, 1700 танков, кор­пус ПВО. Воздушную поддержку войск группы армий «Центр» осуществлял 2-й флот люфтваффе.

К началу операции удалось пополнить пехотные дивизии до 90% штатной численности. С танками тоже дело обстоя­ло, вроде бы, благополучно: 1700 единиц в четырнадцати дивизиях: по 120 танков на дивизию при штате 147-209 ма­шин. Но на 22 июня фон Бок имел 1 967 танков в семи тан­ковых дивизиях…

С советской стороны против группы армий «Центр» действовали войска трех фронтов: Западного , Резервного и Брянского , опирающихся на две заранее подготовленные линии обороны: Ржевско-Вяземскую и Можайскую — 2 250 км. противо­танковых рвов, 1 000 дотов и дзотов. В составе фронтов насчитывалось 1,25 млн. человек, 7 600 (по другим данным — 10 000) орудий, 990 (по другим данным — 849) танков, 677 (по другим данным 936) самолетов.

Немецкое командование предполагало нанести рассекающие удары по обе сто­роны шоссе Вязьма — Москва и окружить в районе Вязьмы основные силы Западного Фронта . Глубина наступления не превышала 120 километров. Соединениям Гудериана была поставлена отдельная, не связанная с общим замыслом сражения задача — во взаимо­действии со 2-й армией захватить Орел .

30 сентября танковая группа Гу­дериана перешла в наступление, обходя Брянск с юга. Днем раньше советские войска сами вели активные действия в полосе 2-й танковой группы, наткнулись на изготовившегося к атаке про­тивника, понесли большие потери и отошли, не успев организовать оборону.

К полудню Гудериан вышел на оперативный простор. Резервы генерала Еременко А.И. находились в районе Брянска, задер­жать немецкие танки было нечем. 1 октября в час дня был взят Севск, находящийся в 60 километрах восточнее исходной линии фронта. 3 октября 2-я танковая группа, пройдя за 72 часа 200 км, занимает Орел, который по мне­нию командующего Брянским фронтом генерала А. Еремен­ко находился «за пределами района, отводимого Брянскому фронту». Интересно, что весь ход событий на Восточном фронте в июне-сентябре 1941 г. показывает, что тактика блицкрига в этот период неизмен­но приносила немцам успех.

Таким образом, в руки врага попал без боя важный административный центр, крупный узел железных и шоссейных дорог, ставший базой для дальнейших действий немецких войск, а Еременко возложил вину за сдачу Орла на военного коменданта города. 3 октября глубина продвижения немцев на За­падном фронте возросла до 50 км, а на Резервном до 80 км. В полосе фронта Еременко части противника ворвались в Орел. По словам Гудериана, «захват города произошел для противника настолько неожиданно, что, когда наши танки ворвались в Орел, в городе еще ходили трамваи».

3-я танко­вая группа нанесла удар через Белый, Холм, реку Днепр на Вязьму , и прорыв развивался настолько успешно, что её командующий генерал-полковник Г. Гот даже стал опасаться, что противник заранее отошел на тыло­вые позиции. 4-я танковая группа столь же легко преодолела оборону на стыке 24-й и 43-й армий и тоже начала быстро продвигаться вперед. Воспользовавшись этим прорывом, пе­решла в наступление и 2-я армия Вейхса: она обошла с севера Брянск, соединившись восточнее города с левофланговыми дивизиями группы Гудериана.

Ценой больших потерь в людях и технике врагу удалось принудить красноармейцев к отступлению и сильно потеснить наши войска. Опасность, навис­шая над Москвой, усилилась с прорывом немецко-фашистских войск под Каширой, к Серпухову, Туле и Калинину…

5-я стрелковая дивизия (сд) 30-й армии, которая должна была защищать Калинин, не успела развернуть свои оборонительные позиции у города, и 14 октября 1941 г. 1-я танковая дивизия 3-й танковой группы немцев за­хватила Калинин. Легкость, с которой это удалось сделать, позволяла врагу наде­яться, что путь на восток для охвата Москвы с севера свободен. Однако , назначенный 17 октября командующим Ка­лининского фронта, сумел остановить продвижение немецко-фа­шистских войск по направлению восточнее Калинина.

Уже 15 октября 5-я сд 30-й армии несмотря на вынужденный отход из города вела бой на юго-восточной окраине города. 16 октября в сражение за северо-восточную часть Калинина вступили части 256-й сд; 246-я стрелковая ускоренным маршем подходила на помощь 5-й сд. 17 октября 30-я армия силами всех своих стрелковых дивизий пе­решла в наступление на немцев, закрепившихся в Калинине. 19 октября по приказу Генштаба 30-я армия после артподготовки перешла силами 256-й и 5-й сд в решительное наступление на го­род, и 20 октября 256-я сд вела бои на северной окраине Калинина.

На помощь 30-й армии начала на­ступление на Калинин и 31-я армия силами 135-й и 252-й сд. К 31 октября 1941 г. ни одна из сторон не смогла существенно переломить ситуацию в районе Калинина в свою пользу. реальных успехов в уличных боях смогла достичь только 133-я сд, которой удалось овладеть пятью кварталами в городе. Потеряв в боях за Калининский плацдарм до 150 танков, 3-я тан­ковая группа противника была вынуждена прекратить наступление.

Оборонительное сражение под Москвой можно раз­делить на три этапа. Выход немецких войск к Можайской линии обо­роны (с начала по конец октября 1941 г.) — первый этап. Два сле­дующих этапа приходятся на период решающего немецкого наступле­ния на Москву — боевые действия на дальних подступах к Москве (15-25 ноября 1941 г.) и оборонительное сражение на ближних подступах к Москве (25 ноября — 5 декабря 1941 г.).

Следует иметь в виду, что к началу операции «Тайфун» дальние подступы к Москве находились у Вязьмы и Брянска . С продвиже­нием немецко-фашистских войск в сторону Москвы граница даль­них подступов к Москве смещалась сначала к Можайской линии обороны, а затем в район северо-восточнее Тулы, восточнее Волоко­ламска и восточнее Можайска.

Удар по правому флангу Можайской линии обороны наносился 5-м армейским и 46-м танковым корпусами 4-й танковой группы, атаковавшими позиции 16-й армии генерал-лейтенанта Рокос­совского Е.К. на подступах к городу Волоколамску . Кавалеристы генерал-майора и курсантский полк вместе со 126-й сд заняли позиции на левом фланге, севернее Волоколамска. Оборонять подступы к Волоколамску с юго-западного направления было поручено 316-й сд генерал-майора Панфилова И.В. (См. статью о 28 панфиловцах).

Преодо­левая упорное сопротивление 316-й стрелковой дивизии, немцам удалось 19 октября овладеть Осташево, после чего они предприняли первую попытку захватить Спасс-Рюховское. 316-я сд отбила эту атаку противника и, контратаковав, продвинулась 21 октября вперед, к Коняшино. Немцы, вводя в сражение новые танковые части, продолжали наступать. 25 октября при поддержке 125 танков они захватили станцию Волоколамск. В бою под Спасс-Рюховским враг снова был остановлен, потеряв из 80 танков 40. Немцы были вынуждены пойти в обход Спасс-Рюховского. Несмотря на серьезные потери они продолжали наступать и вынудили 316-ю сд отойти непосредственно на оборони­тельные рубежи города Волоколамска.

Волоколамск был оставлен нашими частями днём 27 октября 1941 г. 316-й сд Панфилова удалось измотать про­тивника в боях и перекрыть дорогу к Волоколамскому шос­се 46-му танковому и 5-му армейскому корпусам противника. За 11 дней непрерывного сражения под Волоколамском немцы поте­ряли до 200 танков, продвинувшись всего на 35-40 километров. Без пополнения потрепанных в боях танковых дивизий противник дальнейшее продвижение к Москве продолжить не мог.

Осуществление плана «Тайфун» по молниеносному захвату Москвы было прервано благодаря самоотверженным действиям Красной Армии, партизан и героическим усилиям всех народов СССР. Советские войска сражались на своей территории, что удесятеряло их силы. Героически сражались до 20 октября 1941 г. Бородинском поле полки 32-й стрелковой дивизии полковника Полосухина В.И.

Пройдя 960 километров от советско-германской границы, немец­кая военная машина остановилась. После 30 октября 1941 г. гитлеровцы не смогли продолжить наступатель­ные операции на московском направлении. Германские дивизии, привыкшие вести молниеносную войну, стали медлительными и неповоротливыми. Наступление на Москву потеряло темп. Действительно, противнику не хватало бронетехники, артиллерии, гренадерских полков, снабжения. Стрелковое оружие немцев не было рассчитано на использование в пыли и при низких температурах. Одежда немецких солдат была пригодна только для молниеносной войны в летних условиях. Всё это так. Но главным же, не учтенным немецким командованием, прервавшим наступление вермахта на Москву, было героическое сопротивление частей Красной Армии, которое нарастало вопреки не­мецким ожиданиям.

За октябрь и 15 дней ноября 1941 г. потери в личном составе группы армий «Центр» составили, по данным Рейнхарда Клауса, 88 тыс. человек, что снизило боеспособность наступавшего про­тивника; потери в танках на конец октября составили 1500 единиц. Немцы, как и в начале войны, опасались столкновений с нашими танками Т-34 , признавая их преимущества перед техническим уров­нем немецкой бронетехники. Артиллерийские части наших стрелко­вых дивизий и особенно артиллерийские полки противовоздушной обороны обладали несомненным превосходством перед вооружени­ем немецких танков.