Как видно из общего обзора Мировой войны (гл. XXI-XXII), германский флот, будучи заблокирован сильнейшим английским в Северном море, не мог ставить себе задач больших, нежели ослабление главных сил противника путем частных нападений, пользуясь каждым случаем, чтобы нанести ему потери, и надеясь в результате цикла таких операций выровнять силы для генерального столкновения.
Конечно, такая надежда была мало реальна, тем более, что означенные операции не были связаны каким-либо определенным планом, а велись изредка, спорадически, обычно не достигая крупных результатов. К их числу принадлежат неоднократные обстрелы английского побережья в расчете произведя моральное впечатление, вызвать англичан на рискованные маневры. Сюда же относятся отдельные заградительные операции, равно как и посылки в атаку на английские суда подводных лодок.
План крейсерской операции германских крейсеров 23-24-го января 1915 г., по существу, представляет следующую попытку этого порядка.
В конце 1914 года, после долгого периода ненастной погоды, германское командование решило предпринять крейсерами 1 и 2 разведочных групп и 2-й флотилией миноносцев, под общим начальством адмирала Хиппера, разведку в районе Доггер-банки и, буде там окажутся легкие неприятельские силы, их уничтожить.
Предполагалось выйти вечером с темнотой и вернуться на следующий вечер. Было решено в пути, по возможности, воздерживаться от осмотра торговых и рыболовных судов, чтобы не выделять и не оставлять для этой цели миноносцев. Возвращаясь же, предполагалось осматривать все суда и, в случае надобности, забирать их.
23 января к вечеру германская эскадра в составе лин. крейсеров Зейдлиц (фл. Хиппера), Дерфлингер, Мольтке, и бр. кр. Блюхер, легких крейсеров Грауденц, Штральзунд, Кольберг, Росток, одной флотилии и двух полуфлотилий миноносцев вышла в море
Грауденц и Штральзунд шли в дозоре впереди, Росток - справа и Кольберг - слева. При каждом крейсере состояло по полуфлотилии миноносцев.
Появление германских разведывательных сил 24 января 1914 г. не явилось неожиданностью для английскою командования. Оно уже к концу года вполне организовало, на основании сообщенных русским флотом данных, расшифровку германских радиограмм. Благодаря этому, англичане не были обязаны держать флот постоянно в море, а, узнавая из германских радиопереговоров о предстоящем выходе, имели возможность прямо высылать в море соответствующие силы.
Уже 23 января Адмиралтейство предупредило главнокомандующего флотом о готовящейся германской операции, сообщив почти точно план последней. Оно передало: 4 германских линейных крейсера, 6 легких крейсеров и 22 миноносца произведут сегодня вечером разведку на Доггер-банке. Возвращение их вероятно завтра вечером. Всем наличным линейным крейсерам, легким крейсерам и миноносцам следовать из Розайта в рандеву шир. 55°13" N, долгота 3°12"0, с расчетом прибыть в указанную точку к 7 часам утра. Командующему Гарвичскими морскими силами со всеми наличными эскадренными миноносцами и легкими крейсерами следовать для встречи с эскадрой линейных крейсеров в 7 час. утра в указанном месте. Если неприятель будет обнаружен Гарвичскими морскими силами, при пересечении курса его наступления, его надлежит атаковать. Радио пользоваться лишь в случае исключительной необходимости .
На основании этой телеграммы и было произведено развертывание английского флота.
Таким образом немцам готовилась ловушка. Ничего не подозревая, предполагая, что их выход совершенно внезапен для противника, они шли как раз туда, где были сосредоточены превосходящие английские силы.
Примечание . Позже, при изложении Ютландской операции, мы встретим подобную же картину. Если бы немцы тщательно изучили ход и развертывание описанной операции, они могли бы предугадать факт известности англичанам их оперативных радиораспоряжений, что уберегло бы их от большого риска, которому они неизменно подвергались при своих активных операциях в открытом море.
Вопрос сводился теперь к тому, как сумеет Хиппер выйти из тех сетей, которые готовили ему англичане, сосредоточивавшие безусловно превосходящие силы, а именно: уже в 6 часов вечера, одновременно с немцами снялся и вышел из Фирт-оф-Форта Битти с линейными крейсерами Lion (флаг.), Tiger, Princess Royal, New Zealand (фл. адм. Мура) и Indomitable, легкие крейсера Southampton, Birmingham, Lowestoft и Nottingham и три легких крейсера Гарвичских сил с тремя флотилиями миноносцев, подошедшие к точке рандеву к 7 часам утра. Кроме того, туда же шли 3-я эскадра линейных кораблей (тип King Edward VII) и 3-я эскадра крейсеров (бр. кр-ра типа Antrim), которые должны были расположиться несколько севернее, чтобы не дать немцам прорваться на N. (Правильнее было бы англичанам их расположить южнее, чтобы отрезать противника. Его курс на N вряд ли был опасен.)
В 7 час. было еще совсем темно, дул легкий NNO и на море была небольшая зыбь. Впереди шли Гарвичские силы, за ними линейные крейсера, на левом траверзе которых держались легкие крейсера.
Около этого времени, шедший в дозоре германского отряда Кольберг встретился с английским легким крейсером Aurora, шедшим с миноносцами впереди английских эскадр. После короткой стычки между ними, Кольберг увидел на NNW несколько дымов, что давало Хипперу основание заключить, что там находятся значительные силы англичан.
С другой стороны Битти, видевший вспышки выстрелов и получивший донесение, что Aurora ведет бой, лег на это направление и увеличил ход до 22 узлов, выслав вперед легкие крейсера, чтобы определить точно состав сил неприятеля. Вскоре последние донесли, что видят 4 линейных крейсера, 6 легких крейсеров и большое число миноносцев, идущих на NW. Между тем Хиппер по соединении с Кольбергом лег на SO. При начавшемся рассвете немцы увидели к северу большое количество дымов, из чего адмирал вывел заключение, что за многочисленными легкими силами находятся более мощные соединения кораблей. Не имея возможности рассчитывать на поддержку своих главных сил, он решил продолжать уходить полным ходом. Блюхеру, шедшему концевым, было разрешено открыть огонь по усмотрению, так как некоторые неприятельские истребители начали сближаться с ним.
Затем, вскоре были обнаружены в направлении W-WNW пять крупных дымов, в коих скоро была опознана эскадра Битти. Последний, уже зная все о противнике, шел полным ходом, развивая скорость 29 узлов, постепенно сближаясь с неприятелем, причем более тихоходные крейсера New Zealand, и Indomitable понемногу отставали и растягивали строй.
В то же время на севере, вдали от сражавшихся, сосредоточивались главные силы англичан: Гранд Флит вышел в море и шел на соединение с 3-й эскадрой линейных кораблей.
Германское командование также получило донесение о встрече крейсеров, и их линейные корабли начали поднимать пары и выходить на рейды. Но так как оно знало, что неприятельские крейсера севернее Хиппера и что последнему направление для возвращения свободно, то оно сочло, что опасности нет, и флот в море не вышел (впрочем, он все равно бы опоздал).
Между тем, в 8 час. 52 мин., когда Битти нагнал немцев до 100 каб., английские крейсера перестроились в строй пеленга и сделали несколько залпов, которые легли с большими недолетами, так же как и первые залпы немцев.
В 9 час. 5 мин. головной английский корабль открыл огонь по германскому концевому бр. кр. Блюхер. Германские суда ответили.
В 9 час. 20 мин. дистанция была уже 90 каб. и Tiger стрелял по Блюхеру, a Lion перенес огонь на третий линейный крейсер неприятельской линии Дерфлингер. Затем вступил в бой Princess Royal, взяв своей целью также Блюхера.
В это время Битти дал сигнал: Взять под обстрел соответствующие суда неприятельской колонны ,- согласно чему Lion перенес свой огонь на головного Зейдлица, Tiger - на Мольтке, Princess Royal - на Дерфлингер и New Zealand - на Блюхер.
Блюхер терпел от огня и отставал.
Начались попадания с обеих сторон. (Tiger временно перенес огонь на Блюхера, т.к. стрелять по Мольтке ему мешал дым).
Хиппер, видя затрудненное положение отстававшего Блюхера, приказал миноносцам идти в атаку. Последние ринулись на неприятеля, но их атака была отбита.
Одно время, вследствие маневрирования обоих противников, дистанция начала было увеличиваться и бой временно прекратился, для всех кроме Блюхера, который оставался под сосредоточенным огнем мощных крейсеров англичан.
Но скоро англичане опять нажали и бой возобновился со всей энергией.
В 10 час. 48 мин. в Lion попали, по-видимому, сразу два снаряда, взрывом, которых была вдавлена броневая плита близ ватерлинии, повреждена питательная система левого холодильника и ему пришлось застопорить левую машину. По нему стреляли Зейдлиц и Мольтке. Вслед затем он получил ряд попаданий.
Его ход уже не превышал 20 узлов.
Английские крейсера изменили курс на 1 румб влево, чтобы уменьшить дистанцию. Битти дал сигнал: Сблизиться с неприятелем как можно скорее, иметь в действии все орудия .
Блюхер, сильно поврежденный, вышел из строя с сильным креном и пожаром, и повернул на север. Лин. кр. Indomitable был отделен, чтобы воспрепятствовать его прорыву на N.
Вслед за тем на Lion показалось, что перед ними перископ лодки. Был поднят сигнал о повороте все вдруг на 8 румбов вправо для избежания атаки.
Тут выяснилось, что Lion не в состоянии оставаться в строю и продолжать бой. Поэтому Битти вышел из строя, пропустил мимо себя весь отряд и направился на NW. Перед выходом, Битти сделал сигнал (флагами, т.к. радиостанция была разрушена): Атаковать хвост неприятельской колонны. Сблизиться с неприятелем .
Хиппер, огонь отряда которого был вполне успешен, хотел, склонившись к противнику, выручить Блюхер и прикрыть его. Но на Зейдлице оказались окончательно выведенными из строя две башни, и он принял много воды. Были повреждения и на других судах. Поэтому он решил, предоставив Блюхера собственной участи, снова лечь на SO, и начал уходить полным ходом к своим базам.
Хотя, после выхода из строя Битти, командование перешло к адм. Муру, отряд следовал движению головного корабля, каковым оказался Tiger. Последний продолжал идти некоторое время курсом, на который легли для избежания атаки подводной лодки. Он не исполнил сигнала Битти о сближении с противником и преследовании, хотя все предыдущие сигналы адмирала Битти указывали на его неуклонное желание войти в самое тесное соприкосновение с неприятелем и добиться решительного результата. Вместо этого Tiger повел английские крейсера вокруг погибающего Блюхера, который мог быть с успехом оставлен для окончательного уничтожения одному из лин. крейсеров. Адм. Мур отнесся совершенно пассивно к дальнейшему ходу боя и не принял мер к энергичному преследованию уходивших германских крейсеров, хотя у него были, даже без Lion, безусловно превосходящие силы. (Позднейшие комментарии полагают, что Мур боялся слишком близко подходить к Гельголандскому району, опасаясь мин.)
Битти, пересевший на миноносец, настиг эскадру, когда исход боя уже решился.
Блюхер погиб.
Lion на буксире был доведен до гавани.
Хиппер с остальными судами вернулся в свой порт.
Описанное сражение дает определенную характеристику двум адмиралам, встретившимся здесь - Битти и Хипперу. Настойчивость первого, способность решаться второго (бросить Блюхера, чтобы вывести из боя главные наиболее ценные силы - это нелегкое решение), явились качествами, нашедшими впоследствии более широкую арену применения в Ютландском сражении, где они командовали теми же отрядами.
Обращаясь к тактическим итогам боя, бросается в глаза крупная ошибка адмирала Мура (Tiger), прельстившегося дешевыми лаврами добить уже тонувшего Блюхера и, благодаря этому, выпустившего из рук отряд Хиппера, который, при продолжении настойчивой погони, мог бы быть настигнут. Последний широко этим воспользовался, дал полный ход и благополучно ушел.
Результатом этой германской операции была потеря ценного крейсера Блюхер.
Немецкие линейные крейсеры идут к Доггер-банке. Слева направо «Дефлингер», «Мольтке», «Зейдлиц»
Британская общественность бешено кипела, как чайник, забытый на спиртовке уснувшим швейцаром. Гайд-парк, этот уголок публичных выступлений, недобро гудел. Солидные и не очень, джентльмены (благо бремя воинской повинности еще не коснулось Англии), потрясая кулаками, тростями и другими подручными предметами, буравили воздух и умы слушателей праведным гневом, неправедной бранью и концентрированной желчью. Еще бы… Неслыханный позор и унижение – эти тевтонские гунны, кровожадные разрушители посмели обстрелять со своих кораблей священные берега Туманного Альбиона. Со времен коварного голландца де Рюйтера Англия не знала такого унижения и позора. «Разбойник и детоубийца Хиппер! Доколе?!» – негодовали ораторы. «Доколе?!» – вторила пресса. «Доколе?!» – вопрошали лорды в парламенте. Адмиралтейству было о чем задуматься.
Немецкий лис у английского курятника
Начавшаяся мировая война должна была, наконец, расставить точки над «i» в военно-морском соперничестве Англии и Германии. Чьи корабли лучше, чьи адмиралы более агрессивны, умны и талантливы? Решить это можно было только опытным путем, то есть сражением. И тут неумолимо вмешивался еще один фактор, который оказывал влияние на все предыдущие: у кого кораблей больше. В этом преимущество традиционно оставалось у островитян. Возникающий при изучении справочников корабельного состава и сравнительных таблиц боеготовых единиц, находящихся в строю, морозный ветерок сомнений охлаждал самые горячие головы. В кают-компаниях германских линкоров продолжали пить за «Der Tag», который постоянно откладывался. Англичане, несмотря на всю воинственную готовность показать, кто в океане хозяин, тоже не спешили махать нельсоновской абордажной саблей. Немецкий флот был реальной силой, подобной которой британцы не сталкивались с наполеоновских времен. Оба противника пока выжидали, чтобы оппонент первым совершил ошибку и подставился под удар.
Кайзер Вильгельм, искренне любя корабли и все что с ними связано, мало понимал в тонкостях морской стратегии. Германские дивизии в первые месяцы войны бодро наступали, и, казалось бы, взятие Парижа было делом недалекого будущего. Флот открытого моря не покидал пределов Гельголандской бухты – было решено не подвергать его преднамеренному риску, а пока что упор сделать на уравнивание сил интенсивной минной войной и применение подводных лодок. Англичанам тоже было о чем задуматься. Уже 9 августа легкий крейсер «Бирмингем» протаранил в Северном море субмарину U-15. Это событие, вроде бы успешное для англичан, повлияло на ход мыслей британских адмиралов, показывая, что для немецких подводных лодок вовсе не проблема находиться в относительной близости от баз английского флота.
Командующий 1-й разведывательной группой контр-адмирал Франц Хиппер
Боевые действия на суше вносили свои коррективы в ход борьбы на море. 16 октября 1914 года немецкими войсками был захвачен порт Зебрюгге. Командование флотом немедленно решило использовать этот успех в своих целях. Это дало импульс целому набору событий, приведших, в конце концов, к сражению у Доггер-банки. Уже 17 октября четыре немецких миноносца вышли из Эмса для минной постановки в устье Темзы. В случае необходимости они могли использовать Зебрюгге как базу. Английская разведка не дремала, и на перехват был послан отряд легких сил в составе одного крейсера и четырех эсминцев. В скоротечном бою все немецкие корабли были потоплены. Командующий Флотом открытого моря адмирал Ингеноль считал себя вправе требовать отмщения за такую оплеуху. Но в деле мщения необходимо было сохранять осторожность – концепция «выравнивания сил» все еще была далека от завершения. Посему было решено интенсифицировать минные постановки, а для отвлечения внимания рискнуть и обстрелять побережье Англии. К операции кроме легких кораблей привлекались 1-я разведывательная группа контр-адмирала Франца Хиппера, линейные крейсеры – боевой авангард Флота открытого моря. Итогом операции, предпринятой 2–4 ноября, стал обстрел Ярмута, шумиха в прессе и суета в Адмиралтействе. В конце концов, оказалось, что поймать шайку, так нагло и бесцеремонно прокравшуюся к берегам Англии, весьма непросто. Главные силы флота, опасаясь субмарин и прочих каверз со стороны немцев, базировались севернее, в Скапа-Флоу, и на место событий немедленно выдвинуться не смогли бы. Для предотвращения подобных набегов Адмиралтейство перебазировало свои быстроходные стражи, линейные крейсеры адмирала Битти, на юг – в Кромарти. В дополнение к ним в Розайт была переброшена 3-я эскадра линкоров. Входившие в нее броненосцы типа «Кинг Эдуард VII» смотрелись, конечно, солидно, но для эффективного перехвата быстроходных кораблей Хиппера им явно не хватало бойкости. Наконец, дабы ввести противника в заблуждение, 14 старых кораблей замаскировали под дредноуты Гранд-Флита и спрятали на виду. Неизвестно, подействовала эта уловка на разведку неприятеля или нет, но рейды 1-й разведывательной группы продолжались.
Следующий свой визит немцы нанесли 16 декабря. Решено было обстрелять побережье Йоркшира, попутно выставив в этом районе минные заграждения. Страховал Хиппера практически весь Флот открытого моря. Следует заметить, что в рукаве у англичан был один весьма солидный козырь, которым они успешно длительное время пользовались. Дело в том, что 27 августа 1914 года на камни в Финском заливе прочно сел и был захвачен немецкий легкий крейсер «Магдебург». Вместе с ним были захвачены шифровальные книги германского флота. Русские моряки великодушно поделились со своими английскими союзниками, и вскоре специальное учреждение в Адмиралтействе, известное как «комната 40», могло дешифровывать сообщения противника. Про выход крейсеров Хиппера британские специалисты сообщили вовремя, но допустили оплошность с главными силами немцев, почему-то решив, что те в море не выйдут. Для перехвата немецких линейных крейсеров кроме уже упоминавшихся кораблей Битти была выделена 2-я дивизия линкоров вице-адмирала Уорендера – шесть дредноутов и легкие силы.
В анализе произошедших потом событий обе стороны были солидарны. Адмирал Тирпиц, меча громы и молнии, восклицал, что «Ингеноль держал в руках судьбу Германии». Ему вторило ядовитое шипение Уинстона Черчилля о потере возможности взятия прекрасного приза – немецких линейных крейсеров. Первый и, пожалуй, последний раз за всю войну немцы имели возможность атаковать только часть Гранд-Флита (шесть линкоров и шесть линейных крейсеров) всеми своими силами. Но этого не случилось – в условиях плохой видимости оба соединения разошлись буквально в 10 милях друг от друга. Хиппер же, обстреляв Скарборо, Уитби и Хартпул и сам натерпевшись от береговых батарей последнего, ужом вывернулся между английскими эскадрами и минными заграждениями и был таков.
Кроме резонанса, вызванного в военных кругах, волю чувствам дала общественность, начитавшаяся красноречивой английской прессы. При обстреле Хартпула погибло 86 человек, среди них 15 детей. Более 400 человек были ранены. Крейсеры Хиппера заклеймили как детоубийц и с этим клеймом уже не расставались до конца войны. Волна негодования, направляемая в нужное русло набиравшей силу пропагандистской машиной, прокатилась по Англии. Обыватели и члены Парламента задавались одним и тем же вопросом: что собирается предпринять та структура, на содержание которой уходят полнокровные реки фунтов стерлингов? Бодрые и злые старички с викторианскими бакенбардами, потрясая тяжелыми тростями, поминали переворачивающегося в гробу Нельсона и прочие ужасы. С высоких орбит, не исключая придворных, в Адмиралтейство шли сигналы, легко расшифровывающиеся, как «Сделайте что-нибудь!» Адмиралтейство выругалось – и сделало.
Набег, превратившийся в забег
Во-первых, незадолго до Рождества 1914 года крейсеры Битти были передвинуты еще дальше на юг – уже теперь в Розайт. Во-вторых, количество легких кораблей, задействованных в патрулировании Северного моря, было увеличено. В-третьих, усилены мероприятия разведывательного характера – «комната 40» корпела над немецкими текстами днем и ночью. Противоположная сторона тоже была не против совершить пробежку к вражескому берегу. И стимул для этого был. 25 декабря 1914 года британские гидросамолеты с авиатранспортов «Энгандайн», «Ривьера» и «Эмпресс» под прикрытием эсминцев и легких крейсеров осуществили первый в авианалет на немецкую базу дирижаблей в Нордхольце. Никакого практического эффекта эта акция не имела, за исключением потери трех самолетов и мощного пропагандистского резонанса. Теперь уже настал черед берлинских кабинетов выдерживать яростное бряцание прусскими шпорами.
Желание обеих сторон покарать друг друга было столь велико, что неизбежное столкновение становилось вопросом очень короткого времени. Немецкое командование давно располагало сведениями, что в районе Доггер-банки постоянно околачиваются английские траулеры и прочая мелочь, которая, по мнению немецкой разведки, занималась систематической передачей информации на остров. С целью нанесения удара по английским патрулям командующему 1-й разведывательной группы Флота открытого моря Францу Хипперу предписывалось выйти в море. 23 января 1915 года корабли Хиппера – бессменные «Зейдлиц» (флагман), «Мольтке», «Дефлингер» и «Блюхер» – покинули базу. «Фон дер Танн» находился на ремонте и в походе не участвовал. Им была придана 2-я разведывательная группа, состоявшая из легких крейсеров «Граудениц», «Штральзунд», «Кольберг», «Росток» и 18 эсминцев.
Броненосный крейсер «Блюхер»
Пару слов стоит сказать о «Блюхере». Этот корабль, построенный как уменьшенная копия первых германских дредноутов типа «Нассау», не являлся полноценным линейным крейсером, а был скорее доведенным до совершенства броненосным. Его главный калибр, состоявший из двенадцати 210-мм орудий, обеспечивал «Блюхеру» выгодное положение в поединке с любым ровесником русско-японской войны, однако для боя с кораблями эскадры Битти, несмотря на отличное бронирование, он был явно слабоват. Тем не менее, как наиболее совершенный по характеристикам из всех броненосных крейсеров Германии, «Блюхер» входил в состав соединения, состоявшего из крейсеров линейных.
«Комната 40» не дремала, и весть о выходе «банды Хиппера» быстро разнеслась по заинтересованным военным инстанциям. А заинтересованных, учитывая бушующие кабинетные страсти, хватало в избытке. В весьма оперативном темпе в море вышли все крейсерские силы адмирала Битти – теперь они были уже сведены в две эскадры. В первую входили линейные крейсеры «Лайон», «Тайгер» и «Принцесс Роял». Во вторую под командованием контр-адмирала Мура входили «Нью Зеланд» и «Индомитебл». Корабли Битти сопровождали легкие крейсеры коммодора Гуденафа в количестве четырех единиц. К этим силам должна была присоединиться эскадра из Гарвича, а это еще четыре легких крейсера и 34 эсминца. Точка общей встречи была назначена на утро 24 января в 30 милях севернее Доггер-банки. Естественно, этим не ограничились. 3-я эскадра старых линкоров типа «Кинг Эдуард VII» должна была выйти из Розайта и обеспечить охрану восточного побережья. Наконец, вечером 23 января длинной бронированной анакондой из Скапа-Флоу выползли главные силы флота в сопровождении трех эскадр крейсеров и многочисленной своры эсминцев.
Командир эскадры линейных крейсеров вице-адмирал Дэвид Битти
Не было никакой гарантии, что Ингеноль тоже не попытает счастья, прикрывая спину Хипперу. Немецкое соединение уверенно двигалось к Доггер-банке, даже не подозревая о британских приготовлениях. Между 6 и 7 часами утра 24 января адмирал Битти собрал свои наличные силы в кулак и намеревался развернуть линию передового дозора в северном направлении. Однако начавшиеся события помешали это осуществить. В 7 часов 10 минут легкий крейсер «Аурора» из Гарвичского отряда в тумане заметил неизвестные корабли, которые вначале принял за свои. Это был не кто иной, как крейсер «Кольберг», выполняющий функции разведки у Хиппера. «Комната 40» полностью оправдала возложенные на нее ожидания: полученные данные позволили наконец-то перехватить столь желанного противника.
«Кольберг» открыл огонь с 40 кабельтовых и смог попасть в «Аурору» три раза, впрочем, это не принесло английскому кораблю вреда. Напротив, удачное попадание английского снаряда под мостик немецкого крейсера заставило его оперативно отвернуть на восток. Хиппер начал сближение с «Кольбергом» – вначале контр-адмирал подумал, что имела место стычка с одним из дозорных крейсеров, прикрывающих траулеры-разведчики. Однако новое и весьма тревожное открытие заставило быстро менять планы – на норд-вест стали заметны новые и многочисленные дымы кораблей противника. Полагая, что имеет дело с эскадрой линкоров, Хиппер повернул на юго-восток и начал отход. Встреча с такими противниками в планы немцев не входила. Получив радио с «Ауроры», Битти приказал начать преследование немедленно. Враг был обнаружен, и теперь оставалось только правильно загнать его в угол.
Легким крейсерам поручалось держать немецкие корабли в пределах непосредственной видимости, пока главные силы Битти нагоняли противника. Немцы смогли окончательно разобраться, с кем они имеют дело, в 8 часов 40 минут, когда расстояние между эскадрами уменьшилось до 14 миль, и уже было очевидно, что сражения избежать не удастся. Желая поскорее нагнать противника, англичане постоянно увеличивали скорость: в 8 часов 23 минуты было приказано иметь 26 узлов, потом 27. В 8.54 Битти назвал цифру 29 узлов – предельную скорость, на которую могли рассчитывать его линейные крейсеры. Более старые корабли контр-адмирала Мура начали отставать – «Нью Зеланд» и «Индомитебл» могли развить максимум 27 узлов. Битти сознательно пошел на такой риск – он желал любой ценой нагнать противника. Английские линейные крейсеры перестроились пеленгом, для того чтобы имелась возможность ввести в дело кормовые башни. Расстояние медленно, но неуклонно сокращалось, и в 9 часов флагманский «Лайон» дал первый залп с дистанции 10 кабельтовых по концевому кораблю в немецкой колонне. Это и был «Блюхер», самое слабое звено в команде Хиппера.
Линейный крейсер «Лайон», флагманский корабль вице-адмирала Битти
Вскоре к флагману вице-адмирала Битти присоединились «Тайгер» и «Принцесс Роял». Уже через 15 минут «Блюхер» получил первое попадание. В 9 часов 14 минут немцы открыли ответный огонь. «Лайон» перенес огонь на «Дефлингер», а два англичанина продолжали обрабатывать «Блюхер». Третий залп британцев принес пробоину в районе ватерлинии, и скорость крейсера упала. Четвертый разрушил кормовые настройки. Но наиболее болезненное попадание нанес снаряд, пробивший броневую палубу и взорвавшийся в коридоре подачи боеприпасов в носовые бортовые башни. Пламя, вырвавшееся из элеваторов, захлестнуло их отделения и вывело из строя. Потери в экипаже были весьма чувствительными. Немцы тоже пристрелялись, и в 9 часов 28 минут снаряд пробил ватерлинию «Лайона» и взорвался в угольной яме. К этому времени подтянулся запыхавшийся «Нью Зеланд» и открыл огонь по «Блюхеру» – он первым оказался в пределах его досягаемости.
В 9 ч. 36 мин. Битти приказал своим кораблям распределить цели. Флагманский «Лайон» должен был стрелять по «Зейдлицу», «Тайгер» – по «Мольтке», «Принцесс Роял» брал на себя «Дефлингер». Отставшим от более новых коллег, «Нью Зеланду» и «Индомитеблу» отводилась задача добить «Блюхер». Однако командир «Тайгера» капитан 1 ранга Г. Б. Пелли неправильно истолковал приказ своего адмирала и почему-то решил тоже сосредоточить огонь на немецком флагмане, поскольку у англичан было пять кораблей в колонне в отличие от четырех немецких. В результате этой грубой ошибки немецкий «Мольтке» вообще 15 минут никто не трогал. Практической пользы от пальбы по «Зейдлицу» не было никакой – калибры обоих английских кораблей были одинаковыми, и наводчики на «Тайгере» путали свои разрывы и флагманские. Тем не менее в 9 часов 43 минуты «Лайон» добился попадания в «Зейдлиц», которое оказало влияние на исход боя. Снаряд пробил барбет кормовой башни, вызвав воспламенение зарядов. Возникший пожар уничтожил расчеты обеих кормовых башен главного калибра. Быстрые действия старшего офицера немецкого флагмана, затопившего оба погреба, предотвратили, возможно, еще более серьезные последствия. «Зейдлиц» был поврежден – он принял более 1 тыс. тонн воды и осел кормой. Хиппер, посчитав ситуацию критической, немедленно радировал Ингенолю просьбу о помощи. Однако до берега оставалось еще около 150 миль, и германские дредноуты могли появиться в лучшем случае только через несколько часов.
Английские корабли, некоторое время остававшиеся невредимыми, тоже начали получать повреждения. Сначала попаданием снаряда на «Лайоне» заклинило башню А, впрочем, ее быстро отремонтировали. А в начале 11-го этот линейный крейсер получил более серьезные повреждения – в него одновременно попали два 280-мм снаряда с «Зейдлица». Один повредил питательную цистерну левого борта, что сразу сказалось на оборотах машины. Кроме того, вода попала в помещение распределительных щитов и вызвала замыкание двух динамо-машин. В дополнение к этому были выведены из строя кормовые приборы управления огнем. «Лайон» начал крениться на левый борт, его превосходная до сих пор скорость снизилась до 24 узлов. Несмотря на полученные повреждения, Битти продолжал сближаться, и тут его флагман постигли новые бедствия в виде еще двух попаданий. Появилась пробоина ниже ватерлинии, вода поступила в носовые угольные ямы, второй снаряд угодил в нос. Попадания в «Лайон» участились – возник даже пожар в башне А, но его быстро удалось локализовать.
Положение немецкой эскадры было более серьезным. На «Блюхере» вовсю бушевали пожары, его скорость стала постепенно уменьшаться и упала до 17 узлов. «Зейдлиц» тяжело волочил поврежденную корму, расход боеприпасов главного калибра на нем был просто огромным. Казалось, в сражении, наконец, наступил перелом – «Блюхер» потерял управление и начал выкатываться влево. Хоть сам «Лайон» и не мог уже держать расчетной скорости, но другие корабли эскадры сохранили боеспособность и могли громить противника своими более тяжелыми орудиями (343–305 против 280-мм у немцев). Однако теперь весы военного счастья поколебались и качнулись немного в сторону Хиппера. Флагман Битти в промежутке между 10.49 и 10.51 опять получил не менее четырех «приветов» от пристрелявшихся немцев: последняя динамо-машина была выведена из строя, линейный крейсер оказался практически обесточен, лишился всех средств связи, кроме флажковой. Крен достиг 10 градусов.
Схема боя у Доггер-банки
И тут в районе 11 часов наблюдателям на мостике «Лайона» вдруг почудилось, что вблизи находится подводная лодка. Битти, очевидно, помня о судьбе «Абукира», «Креси» и «Хога», приказал немедленно повернуть «все вдруг» на 8 румбов влево. Однако, осознав, что данный маневр только увеличивает дистанцию с противником, британский адмирал уже в 11.02 отдает приказ поднять флажный сигнал «курс NO», чтобы ограничить поворот 4 румбами. Тут же на фалах «Лайона» взметается новое указание своим подчиненным: «Атаковать хвост колонны противника». Не удовлетворившись этим, английский флагман сигнализирует: «Держаться ближе к противнику». Дальнейшие события имеют несколько трактовок. Можно остановиться на более распространенной.
Поскольку разнервничавшийся Битти поднимал сигнал за сигналом, на мачтах оставшегося без радиосвязи «Лайона» возникла определенная путаница. Команда «Держаться ближе к противнику» была поднята, когда на фалах трепыхался предыдущий сигнал, то есть «курс NO». С остальных кораблей эскадры это все вместе истолковали как один: «Атаковать хвост колонны противника на северо-востоке». На северо-востоке находился в это время сильно поврежденный «Блюхер». Крайний сигнал Битти, по отзывам других английских офицеров, не был прочитан из-за дыма. Во всяком случае, ни один из линейных крейсеров на него не отреагировал. Младший флагман контр-адмирал Мур мог, конечно, пораскинув мозгами, проявить инициативу и броситься в погоню за уходящим Хиппером. Однако между вполне вероятным «Крестом Виктории» и не менее вероятным вызовом на ковер навытяжку дисциплинированный Мур выбрал третий путь: не проявляя инициативы, следовать букве приказа – и набросился на агонизирующий «Блюхер». С другой стороны, Битти сам спровоцировал своего младшего флагмана, ведь приказ «Атаковать хвост колонны неприятеля» можно было истолковать двояко.
Видя, что его линейные крейсеры не выполнили нужных приказов, Битти в 11 часов 50 минут перешел на эсминец «Эттэк» и бросился догонять ушедшую вперед эскадру. Хиппер, с облегчением заметивший довольно странные маневры англичан, которые, прекратив преследование, внезапно отвернули, принял единственно правильное решение: пожертвовав «Блюхером», отходить к базе. К этому времени только «Мольтке» и «Дефлингер» сохранили относительную боеспособность.
Тонущий «Блюхер»
Тем временем вся британская эскадра занималась расстрелом обреченного «Блюхера». Немецкий корабль, со слов самих англичан, представлял собой «ужасное зрелище». Тем не менее его орудия продолжали отвечать. Когда эсминец «Метеор» подошел к нему для торпедной атаки, тяжелый снаряд угодил в его носовую часть и вывел из строя. Чтобы ускорить развязку, легкий крейсер «Аретьюза» сблизился с «Блюхером» на дистанцию 12,5 кабельтовых и выпустил две торпеды. Обе попали в цель. Одна разорвалась в районе носовой башни, другая – в середине корпуса. Теперь «Блюхер» горел уже весь, его артиллерия смолкла. Примерно в 12 часов 30 минут агонизирующий германский крейсер внезапно начал крениться, затем перевернулся и затонул. Английские эсминцы подобрали из воды 260 человек. Над местом события кружил немецкий цеппелин L-5, докладывая о происходящем на базу. Хиппер узнал о гибели своего корабля и не менее важную о том, что противник вместо преследования занимался расстрелом обреченного «Блюхера». Битти, наконец, догнал свои корабли и в 12 часов 20 минут поднял флаг на «Принцесс Роял». Раздосадованный, адмирал приказал броситься в погоню за немцами, но тех и след уже простыл. Время было безвозвратно упущено, горизонт чист, и уже через полчаса английский флагман решает возвращаться. К этому времени на «Лайоне» отказало питание котлов, и корабль полностью лишился хода. «Индомитебл» вынужден был взять его на буксир. Утром 26 января буксировка благополучно завершилась в заливе Ферт-оф-Форт. Бой у Доггер-банки закончился.
После охоты
Итоги сражения вызвали в Англии неоднозначную оценку. С одной стороны, Хиппер определенно получил взбучку, потеряв один из своих крейсеров. Его флагманский «Зейдлиц» был серьезно поврежден – из его экипажа 159 человек были убиты и 39 ранены. Битти мог бы одержать решительную победу, не потеряй он в критический момент управление своей эскадрой. Вызывало удивление, почему идти вторым в английской колонне был назначен линейный крейсер «Тайгер» с молодым, еще не сплаванным экипажем, а не «Принцесс Роял» с опытнейшим командиром Броком. За время боя «Тайгер» выпустил 255 снарядов, не добившись ни одного подтвержденного попадания, притом он единственный из всех английских линейных крейсеров был оборудован системой центральной наводки. Первый лорд Адмиралтейства, неистовый Фишер, безжалостно разделывал под орех контр-адмирала Мура: вместо погони за главными силами противника тот занялся расстрелом уже обреченного корабля; все могло бы случиться по-другому, обладай Мур хоть каплей нельсоновского темперамента. Надо заметить, что, судя по действиям в Ютландском сражении, этой «капли» был лишен и главнокомандующий флотом адмирал Джеллико, руководивший с инициативой и настойчивостью скорее наполеоновских горе-адмиралов, нежели чем яростной виртуозностью сэра Горацио или Коллингвуда. Покладистого Мура по-тихому убрали из главных сил флота, предоставив тому командовать эскадрой устаревших крейсеров на Канарских островах.
Немцы допустили ошибку, включив в состав своей эскадры заведомо слабый «Блюхер», к тому же отличавшийся более низкой скоростью хода. Слабое звено в критической ситуации, как и следовало ожидать, но почему-то неожиданно, порвалось. Весьма важные выводы сделали специалисты при осмотре повреждений «Зейдлица». На многих произвел впечатление вывод из строя двух башен главного калибра в результате всего одного попадания. Шахты снарядного и порохового элеваторов на всех немецких линкорах и линейных крейсерах отныне оборудовались автоматически закрывающимися дверями. Заряды поднимались теперь из погребов в огнестойких кокорах. Весь этот комплекс мер позволил увеличить живучесть немецких тяжелых кораблей и дал возможность избежать их гибели в случае попаданий в боевые отделения башен главного калибра. Англичане, не столкнувшиеся, к своему горькому последующему сожалению, с подобными проблемами, сполна заплатили за эту оплошность во время Ютландского сражения, потеряв три линейных крейсера.
Благополучно решив технические проблемы конструкций своих кораблей, немцы не разобрались в главном: почему англичане встречали их эскадру уже в утренние часы на подходе к месту назначения? Вместо перемены шифров немецкая контрразведка начала усердно искать мифического английского шпиона в Киле, который якобы передавал сведения противнику при помощи газетных сообщений. Работа «комнаты 40» продолжала оставаться тайной для германской стороны. На место фон Ингеноля был назначен адмирал Поль, который, по мнению кайзера, не был склонен к разным авантюрам. Вильгельм II запретил своему флоту отходить дальше, чем на 100 миль от берега. Обе стороны впереди ждал Ютланд с полновесной пробой сил.
Ctrl Enter
Заметили ошЫ бку Выделите текст и нажмите Ctrl+Enter
Доггер-Банка – песчаная отмель в Северном море, которая получила известность как арена трех морских сражений, и в каждом из них принял участие британский флот . Чаще всего Доггер-Банка упоминается в связи с битвой 24 января 1915 года, когда здесь произошла одна из самых значимых морских баталий Первой Мировой войны.
Предыстория
Морские сражения в этом районе случались довольно часто: отсюда к берегам Британии регулярно подходили немецкие корабли, провоцируя англичан на открытое противостояние. Таким образом немцы хотели выманить противника на открытое пространство, что казалось флотоводцам кайзеровской Германии залогом победы.
23 января 1915 германская эскадра в составе 27 кораблей предприняла очередную попытку провокации: в ходе этой операции планировалось атаковать суда британцев, которые в это время находились в районе Доггер-Банки. В свою очередь британцы решили дать отпор силам противника, собрав эскадру из 46 кораблей. Кульминация сражения пришлась на утро 24 января 1915 года.
Планы сторон: Германия, Великобритания
Основной задачей, поставленной перед немецкой эскадрой, была не сама атака британских кораблей, а установка минных заграждений в заливе Ферт-оф-Форт, однако из-за штормового предупреждения эту операцию было решено перенести на две недели. Тем не менее, в условиях установившейся 24 января хорошей погоды было решено провести минирование, хотя многие корабли были отведены из-за ожидавшейся плохой погоды. В результате 18 эсминцев в качестве прикрытия имели всего три линкора «Дерфлингер», «Мольтке» и «Зейдлиц», четыре легких крейсера и броненосный крейсер «Блюхер». Группой командовал адмирал Хиппер.
О планах Германии руководство британского флота узнало благодаря стараниям разведывательного подразделения Британского Адмиралтейства. В результате уже спустя полтора часа после начала операции на перехват немецкой группе вышла группа британских кораблей под командованием адмирала Дэвида Битти. Адмирал получил приказ встретить германский флот и задействовать все доступные на тот момент суда: ими оказались тридцать пять эсминцев, пять линейных и семь легких крейсеров.
Начало сражения
Согласно приказу Адмиралтейства, суда, входящие в британский флот, должны были соблюдать молчание в эфире, чтобы избежать обнаружения, но это радиомолчание было прервано около 7 часов утра, когда экипаж английского крейсера «Аурора» обнаружил противника. Это произошло по чистой случайности: если бы «Аурора» не отставала от основной группы на полчаса, две эскадры разминулись бы, не наткнувшись друг на друга, а радары, с помощью которых без визуального контакта можно было бы обнаружить противника, тогда еще не использовались.
Адмирал Франц Хиппер принял решение атаковать, так как не был осведомлен о численном превосходстве противника, в результате ему пришлось отводить корабли уже через 20 минут после начала сражения, так как основная группа под командованием Битти получила сигнал с «Ауроры» и вовремя подоспела на помощь.
Возможно, немцы смогли бы обойтись в том сражении меньшими потерями, ретировавшись с Доггер-Банки, но адмирал Хиппер решил не бросать линейный крейсер «Блюхер», который технически не был способен развить скорость в 29 узлов (этого хватило бы, чтобы оторваться от преследователей).
В 8:15 утра 24 января эскадры сблизились, и основной целью англичан стал именно «Блюхер», который оказался в самом конце группы . Спустя два часа у крейсера была выведена из строя система подачи боеприпасов, и под обстрелами британских кораблей крейсер уже в 12:13 лег на левый борт и пошел ко дну.
Итоги сражения
Фактически для Великобритании эта битва не играла стратегического значения, но запомнилось сражение благодаря сделанным обеими сторонами выводом о недопустимости использования бронированных крейсеров, подобных «Блюхеру», в одном строю с более быстроходными линейными крейсерами.
В отношении Битти командование выразило недовольство, так как английский флот имел прекрасную возможность догнать эскадру Хиппера и полностью уничтожить ее. Однако адмирал, к которому перешло командование после того, как флагман Битти вышел из строя, не решился принять такое решение, за что впоследствии был снят с должности и переведен на базу у Канарских островов командовать эскадрой крейсеров.
Для немцев сражение имело свои итоги, в частности, гибели крейсера «Блюхера» было уделено особое внимание. По окончании расследования причин, по которым корабль не удалось спасти, было решено изменить конструкцию линейных крейсеров. Так, на уже построенных кораблях решили улучшить защиту рабочего отделения в проходе, через который подаются боеприпасы в боевые отделения башни: попадание именно в этот проход привело к отсутствию огня с «Блюхера» и взрыву боковых башен.
Также, учитывая крайне низкую точность стрельбы в ходе сражения с обеих сторон, военные инженеры приступили к работе над усовершенствованием дальномеров (процент попаданий чуть более 1% с каждой стороны действительно оказался своего рода «антирекордом» в этой войне).
Интересно, что командующий кайзеровским флотом Густав фон Ингеноль был уволен после сражения. Его обвиняли в том, что он не только не обратил внимания на то, что радиопереговоры германского флота расшифровывались британцами, но и до последнего настаивал на том, что сведения об этой и других операциях передавались напрямую шпионами. В результате работа контрразведки велась в неправильном направлении.
Ингеноль также был обвинен в том, что из-за неверной оценки им ситуации эскадрилья не смогла реализовать свой потенциал, и по мнению германских экспертов даже при численном перевесе Британия в этом сражении должна была потерпеть поражение. После отставки Ингеноля кайзер Вильгельм II издал приказ, согласно которому выход групп военных кораблей в открытое море дальше, чем на сто миль требовал его личного разрешения.
24 января 1915 года в Северном море состоялось одно из самых крупных морских сражений Первой мировой — бой у Доггер-банки. В битве участвовали 73 корабля, но только три решили её исход
Повреждённый «Лайон». Рисунок Вилли Стовера.
2014-01-24 14:37
В самом начале Первой мировой войны кайзеровский флот несколько раз атаковал города на северном побережье Великобритании. Обстреливая порты, немцы хотели выманить корабли англичан в море и уничтожить их там.
Ущерб от таких обстрелов был незначительным, однако сам факт нападения на остров производил на британскую общественность гнетущее впечатление. Тем более что перехватить противника никак не удавалось. Газеты призывали английский флот к решительным действиям.
23 января 1915 года немецкая эскадра под командованием вице-адмирала Франца Хиппера вышла в море. В её составе насчитывалось 27 кораблей: 8 крейсеров и 19 эсминцев. Они должны были атаковать траулеры и лёгкие военно-морские силы британцев в районе Доггер-банки — огромной отмели в Северном море, примерно в сотне километров от побережья Англии.
Британцы узнали о немецких планах благодаря радиоперехвату и устроили засаду — сосредоточили в районе Доггер-банки превосходящие силы под командованием адмирала Дэвида Битти. Английская эскадра состояла из 46 кораблей: 11 крейсеров и 35 эскадренных миноносцев.
Ранним утром 24 января армада из 73 кораблей сошлась в бою у Доггер-банки. В силу обстоятельств, лишь три из них сыграли ключевую роль в этом сражении.
Крейсер «Аурора»
Если бы не этот корабль, бой у Доггер-банки, возможно, не состоялся бы. Радаров тогда ещё не было, и невозможно было найти противника без визуального контакта. Шедшие в предрассветной мгле на пересекающихся курсах эскадры уже почти проскочили друг друга. Но судьбе было угодно так, что английский крейсер «Аурора» отстал от остальных примерно на полчаса.
В 7 часов 15 минут на «Ауроре» заметили очертания трёхтрубного корабля. Думая, что это крейсер Её Величества «Аретьюза», с «Ауроры» запросили прожектором опознавательный сигнал. В ответ грянул залп множества орудий — первый в бою у Доггер-банки. Это стрелял немецкий крейсер «Кольберг», шедший в своей эскадре слева. Расстояние между двумя кораблями в тот момент было примерно 7,5 километра.
В британцев попало несколько снарядов, которые не нанесли существенных повреждений. Ответный огонь «Ауроры» был точнее. В «Кольберг» попало два снаряда, один из них — в мостик, где находились все старшие офицеры. После этого кайзеровский крейсер предпочёл выйти из боя, резко отвернув в сторону своих кораблей.
Спустя несколько минут вице-адмиралу Хипперу было доложено об обнаружении британских кораблей. Не имея данных о количестве вражеских кораблей, он решил не рисковать и приказал дать полный ход в противоположную от противника сторону.
Но было уже поздно — британскому адмиралу Битти уже доложили о вспышках на горизонте, а вскоре, в 7:30 утра, поступило донесение от «Ауроры». Уже через пять минут английская эскадра шла на противника со скоростью 22 узла.
Увидев англичан, Хиппер предпочёл ретироваться. Благо его корабли уже шли в сторону родных берегов.
Крейсер «Блюхер»
В этой гонке скорость кораблей сыграла решающую роль. В то время как адмирал Битти отдал своим кораблям приказ выдать 29 узлов, немецкая эскадра не могла идти быстрее 23 узлов. Её тормозил крейсер «Блюхер», чья скорость была самой медленной в соединении. Хиппер не стал бросать этот корабль на растерзание всей британской эскадре и приготовился к бою.
Уже в 8:15 англичане нагнали немцев и приготовились встать на параллельные курсы. Расстояние между эскадрами было чуть больше 8 километров.
Первые выстрелы сделал флагман Битти — крейсер «Лайон». Его целью стал «Блюхер», плетущийся в конце немецкого строя. Медлительность этого корабля стоила ему очень дорого: находясь в хвосте колонны, «Блюхер» стал основной мишенью британских кораблей.
К 10 часам утра он уже получил множество попаданий. А в 10:30 всё было кончено — снаряд с крейсера «Принцесс Ройал» попал в ахиллесову пяту немецкого крейсера — длинный проход под бронированной палубой, по которому подавались боеприпасы в боковые башни «Блюхера». Там было несколько десятков зарядов — они взорвались. Все находящиеся в боковых башнях мгновенно погибли. Корабль потерял управление, артиллерийский огонь смолк, а скорость упала до 17 узлов.
Вскоре британцы нагнали «Блюхера», два крейсера сосредоточили на нём огонь. В итоге кайзеровский корабль полностью потерял ход, а в 12:13 лёг на левый борт и пошёл ко дну на расстоянии примерно 40 миль от побережья Нидерландов. Из 1028 моряков спасти удалось только 281.
Крейсер «Лайон»
Этот корабль служил флагманом адмирала Битти и шёл первым в британской эскадре. Все орудия кайзеровских крейсеров были нацелены именно на этот корабль, так как немцы видели его лучше остальных. Фактически, для немцев сражение у Доггер-банки — это бой с «Лайоном».
За время боя британский флагман получил 16 попаданий снарядов крупного калибра, выпущенных немецкими крейсерами. У «Лайона» были повреждены турбины, затоплена орудийная башня. В 11:06 крейсер вышел из строя, имея крен около 10 градусов. Один член экипажа был убит, 20 — ранены.
Адмирал Битти был вынужден перенести свой флаг. Сперва он пересел на эсминец «Эттек», а потом поднялся на борт «Принцесс Ройал».
После боя у Доггер-банки было подсчитано, что «Лайон» выпустил по кайзеровским кораблям 343 бронебойных снаряда. Только четыре из них попали в цель: два достались крейсеру «Зейдлиц» и по одному — «Блюхеру» и «Дерфлингеру». Дело в том, что под огнём немцев британскому кораблю приходилось идти «змейкой», часто меняя курс, что сказалось на точности английских канониров.